Фото: Александр Коряков/Коммерсантъ
Поделиться
Депутатов петербургского парламента новость о том, что их коллегу Бориса Вишневского признали иноагентом застала врасплох в пятницу вечером. Несколько парламентариев на просьбу «Фонтанки» дать комментарий ответили: «Мы не знали, мы в шоке». И всё же мы попросили высказаться депутатов о том, как поменяется жизнь Заксобрания с появлением там «иностранного агента».
—Это не черная метка, не надо к этому так относиться. Есть определенные параметры, в том числе с точки зрения финансирования и еще чего-то. Поэтому нужно смотреть сущность вопроса, а дальше уже действовать в некотором смысле по ситуации. То, что у нас расходятся взгляды по многим направлениям — это действительно так, но я бы не сказал, что Борис Лазаревич занимает абсолютно крайнюю позицию. Хотя со многими высказываниями до конца я не согласен, с их («Яблока» — прим. ред.) позицией. Но не надо из этого делать историю об охоте на ведьм. Это не совсем правильно. Это не решение суда о том, что он изменник Родины или еще что-то. Есть параметры признания иноагентами: если человек соответствует, значит закон работает. Злорадствовать я не буду, но и, условно говоря, восхищаться этим тоже не буду. Это мой коллега, как ни крути, я всегда за позицию, что нужно обсуждать и договариваться, если это не какая-то совершенно дикая крайность.
— Его позиция совсем не совпадает с моей. Своими высказываниями он себе эту дорогу пробил. В остальном то, что будет, дальше — это всё будет согласно закону.
—Я, конечно, продолжу с ним взаимодействовать. Никаких поражений в правах для него нет по большому счёту. Но, если нужно будет написать совместный законопроект, я не уверен. Хотя, конечно, на меня это не может распространиться — я стойкий патриот, член партии «Единая Россия». В интересах дела сотрудничать буду, но писать законопроекты с иноагентом… Надеюсь, он сможет вернуться назад, есть процедура снятия этого статуса.
—Я пока не переварил, это серьезная неожиданность. Надо изучать основания, которые они заявили, смотреть, насколько это соответствует действительности. Из практики других субъектов я знаю, что все документы, запросы и законопроекты, иноагент должен помечать соответствующей маркировкой. Я не думаю, что это должно быть основанием для других депутатов, чтобы отказаться от того, чтобы выступать в соавторстве, если это понадобится.
—Вишневский профессиональный депутат и журналист, мой очень большой друг. Никакая маркировка на меня не повлияет. Он очень много делает для города и будет делать, без таких людей петербургский парламент не будет парламентом, а журналистика не будет журналистикой. Такие люди должны быть в политике. Борис Лазаревич приносит для города огромную пользу. Власти всегда нужна критика. Здоровый организм — это тот, который знает свои проблемы. Если пропадут вишневские, организму и диагноз поставить никто не сможет. Это санитары общества. Кто-то должен объективно оценивать ситуацию. Для меня эта ситуация абсолютно непонятна, я растеряна. Он яркий, резкий, кому-то, вероятно, неприятный. Но замечательно, что такие люди есть в системе. Если все будут говорить только о том, что всё хорошо, организм пропадет — это очевидная вещь.
—Честно говоря, я обалдел. Не знаю, какие аргументы использовали для того, чтобы признать его иноагентом — может быть, по недоразумению, по какому-нибудь там доносу. Но я считаю, что Борис Лазаревич достаточно опытный политик, и действительно, у него большая электоральная узнаваемость. Я этой новостью опечален. Я считаю, что благодаря Борису Лазаревичу у нас парламент отражает все точки зрения. Он имеет право на свое мнение и уж точно на какие-то иностранные разведки не работает.
По словам собеседников «Фонтанки» в заксобрании, теперь Борису Вишневскому придется объявлять о своем статусе во время каждого публичного выступления. О других последствиях парламентарии пока вычитывают в федеральному законе. Официальную позицию заксобрания «Фонтанке» пообещали сформулировать позже.
*Борис Вишневский признан Минюстом РФ иноагентом
Ксения Клочкова, Ирина Корбат, «Фонтанка.ру»
PS: Читайте также
Фото: Александр Коряков/Коммерсантъ
