Отрывок из книги «Добровольцы на чужой войне»
Григорий Ламсдорф родился в Санкт-Петербурге в 1910 году. Он — внук министра иностранных дел Российской империи в начале XX века Владимира Николаевича Ламсдорфа. Его детство совпало с гражданской войной, юность — с парижской эмиграцией.
Отрывок из книги «Добровольцы на чужой войне»
Григорий Ламсдорф родился в Санкт-Петербурге в 1910 году. Он — внук министра иностранных дел Российской империи в начале XX века Владимира Николаевича Ламсдорфа. Его детство совпало с гражданской войной, юность — с парижской эмиграцией.
В 1936 году, получив диплом инженера-электрика, через четыре часа после собственной свадьбы, он отправился на войну в Испанию: помогать белым против красных.
К лету 1941 года за его плечами было уже две войны: гражданская в Испании и «странная», 1939—1940 гг., в рядах французской армии против немцев. Друзья и родственники отговаривали его идти на сотрудничество с гитлеровцами, но он не послушал их. Ламсдорф был зачислен в 6-ю танковую дивизию вермахта официальным переводчиком в штаб дивизии. Незадолго до своей смерти, в 2004 году, он с горечью признает, что его обманули: «Пропаганда немецкая была, Геббельс кричал больше всего, что против коммунизма идет это, а это была неправда. Потому что, если бы я прочел раньше книгу Гитлера «Майн кампф», я бы не поехал никогда в жизни туда».
Но ошибки иногда обходятся весьма дорого. На известной немецкой пропагандистской кинохронике, показывающей парад частей РОА в Пскове, там, где солдаты тащат плакаты «Гитлер-освободитель», именно барон Ламсдорф шагает во главе колонны. В белоснежной гимнастерке, с шевроном «РОА» на рукаве, он нес российский триколор. Во многом благодаря этому торжественному маршу, широко разрекламированному нацистской пропагандой, у многих русских людей этот флаг долгие годы ассоциировался в первую очередь с власовской армией.
На некоторые события тех лет можно посмотреть с нескольких точек зрения: самого барона и представителей советских спецслужб. В 1943 году начался активный процесс разложения коллаборационистских формирований силами антигитлеровского сопротивления. Особую роль в этом сыграли чекистские группы.
8-я партизанская бригада была сформирована в начале октября 1943 года. Зоной ее действий являлись Псковский, Островской и Сошихинский районы. Именно к этому времени относится и создание при ней оперативной группы 4-го отдела УНКГБ. Возглавил ее оперативный работник Г.И. Репин, ранее являвшийся начальником опергруппы при реорганизованной 2-й партизанской бригаде. В опергруппу вошел также уполномоченный при 2-м батальоне этого партизанского соединения С.А. Мальцев.
Партизанское руководство докладывало в Ленинград: «Заслуживает внимания работа, проведенная оперативным составом по разложению гарнизонов РОА, карательных отрядов и полиции. Следует заметить, что к осени 1943 года все места дислокации гарнизонов РОА были чекистским формированиям, действовавшим в немецком тылу, хорошо известны. Не являлась исключением и оперативная группа Репина, которая сразу после прибытия в бригаду начала проводить мероприятия по гарнизонам РОА. Иногда такие операции блестяще удавались, в частности, в гарнизоне деревни Назимово Псковского района, когда часть солдат перешла на сторону партизан, а остальные были отправлены немцами в Псков и разоружены». Гауптман Григорий Ламсдорф тогда находился именно там, в деревне Назимово Псковского района.
Согласно документам, хранящимся в архиве Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, обстоятельства этой операции были следующими: начальник опергруппы Репин получил данные от двух помощников о том, что в Назимовском гарнизоне настроение у большинства рядового и офицерского состава весьма колеблющееся и склоняется не в пользу немцев. Через советскую агентуру удалось собрать достаточно полные сведения о командном составе и установить, что командует всеми гарнизонами, сведенными в 1-й гвардейский ударный батальон РОА, белоэмигрант, капитан, граф Григорий Ламсдорф, а начальником гарнизона Назимова является лейтенант Жданов.
Получив такие данные, Репин незамедлительно обратился с письмом ко всем начальникам гарнизонов РОА, в котором указывал на бессмысленность их борьбы против советских партизан, а также на то, что они своими действиями усугубляют вину перед Родиной. В письмах, доставленных через связников, каждому были назначены даты предварительных встреч.
6 октября первым на обусловленное место в деревне Мелехово, где не было немцев и власовцев, явился заместитель Ламсдорфа Жданов. Репин встретился с ним один на один. Из того, что говорил Жданов, он сделал вывод, что солдаты РОА воевать против партизан не хотят и при удобном случае убегают к ним. Начальник Назимовского гарнизона согласился привести личный состав к партизанам.
Далее события развивались следующим образом: «Вернувшись в Назимово, Жданов доложил Ламсдорфу о проведенных переговорах, и тот, будучи опытным агентом немецкой разведки, имевшим награды за участие в боевых действиях в Испании, решил начать игру с партизанами. 8 октября, известив через связных, он также явился на личную встречу под охраной группы офицеров РОА.
Репин встретил их с Воробьевым, командиром одного из отрядов. Они договорились, что гарнизоны РОА прекратят борьбу против партизан. После этой встречи Репин принял рискованное решение и направил Воробьева с двумя партизанами прямо в расположение гарнизона, чтобы сразу увести солдат на партизанскую базу. Появившись в гарнизоне, Воробьев провел митинг, однако вернулся обратно без добровольцев».
По мнению чекистов, Ламсдорф пытался с ними вести двойную игру. Ламсдорф, находившийся в это время в другом гарнизоне, в деревне Шванибахово, узнав о посещении Назимова партизанами, прибыл туда и написал письмо, в котором указал: «Мы к партизанам идти не согласны, ибо не разделяем партизанскую красную идеологию», — и просил о новой встрече с командованием отряда.
В то же время он дал команду немедленно отправить личный состав назимовского гарнизона в Псков и там их разоружить. На встречу с Ламсдорфом никто из опергруппы не пошел.
Но процесс разложения данного воинского подразделения уже принял необратимый характер. «Репин через связников успел установить контакт с одним из офицеров гарнизона, лейтенантом Зуевичем, который 12 октября от имени советского сопротивления обратился к солдатам и офицерам с призывом перейти к партизанам, не дожидаясь возвращения Ламсдорфа. Он с помощью направленных к нему партизан снял и увел в лес весь гарнизон с вооружением и боеприпасами. Жданов и другие антисоветски настроенные лица были арестованы. Операция была проведена без единого выстрела. К партизанам перешли 152 солдата РОА. Из гарнизона были вывезены 3 станковых и 7 ручных пулеметов, 3 ротных миномета, 141 винтовка, 4 автомата, 21 тысяча русских и 9 тысяч немецких патронов, 180 гранат, 225 минометов и 15 подвод разного имущества».
Сам барон в начале XXI века несколько по-иному рассказал эту историю корреспонденту радио «Свобода»: «У меня лично были прекрасные отношения с партизанами, потому что я сразу доктору Разумовскому, который у нас был, доктор-ленинградец, сказал: «У вас есть связь с учительницей, и она — партизанка. Устройте мне через нее свидание с начальником партизанского отряда». Тогда это третий партизанский полк был, она мне устроила, и мы встретились в пункте между Осинторфом и Назимовым, там высотка была, и на этой высотке встретились.
И договорились, что вы в моем ведении ничего не предпринимаете — и мы вас оставляем в покое, вы спокойны, и мы спокойны. Делайте, как хотите, и чтобы мы друг на друга не нападали, потому что МЫ все русские. Стрелять друг в друга это идиотство сплошное. Вы, одни русские, — за Сталина, а мы — против Сталина, тоже русские. Давайте договоримся. И договорились».
Вернувшись в конце 1943 года в Париж, Григорий Ламсдорф столкнулся с весьма брезгливым отношением к себе со стороны бывших друзей и знакомых. Почти никто не хотел знать немецкого коллаборанта. В 2004 году он вспоминал: «Я пригласил всех моих одноклассников один раз на обед. Знаете, сколько пришло? Двое. Больше не было никого, остальные все отказались. Мы, говорят, с такой сволочью не сидим вместе».
Побег на чужую гражданскую войну в день своей свадьбы кто-то назовет несусветной глупостью, а кто-то актом высочайшего мужества и благородства. У каждого конкретного человека можно найти и достоинства, и недостатки. Причем со стороны это будет видеться весьма по-разному.
Борис Ковалёв
Фото из книги
