Президент Франции продолжает удивлять мировую общественность несвойственной ему прежде жёсткой риторикой. Не успело отгреметь эхо его речей в адрес Владимира Путина, как он снова сделал громкое заявление — пообещал британскому премьеру Терезе Мэй «жёсткий» брексит. О том, чем вызвана смена имиджа некогда бесконфликтного Франсуа Олланда и насколько болезненным может стать развод Великобритании и ЕС — в материале RT.
Уходящая натура
Франсуа Олланд никогда не производил впечатления агрессивного политика. Его политический почерк — это сглаживание углов и поиски компромиссов. По крайней мере так он проявил себя за 11 лет на посту первого секретаря соцпартии. Став президентом, он также избегал конфликтных ситуаций, если не считать его скандального адюльтера. Однако в последнее время Олланд решил сменить имидж. Эксперты объясняют это предстоящими президентскими выборами во Франции, в которых он не теряет надежды поучаствовать.
«В январе левые должны будут определиться со своим кандидатом, и Олланд попробует выдвинуть свою кандидатуру на второй срок. Рейтинг у него низкий — 14%. В этих условиях он стремится проявить себя, показать свой профиль как политического деятеля, — сказал в интервью RT руководитель Центра французских исследований Института Европы РАН Юрий Рубинский. — Его стиль не очень вдохновлял французских избирателей. Добиться каких-то значимых успехов в экономике и внутренней политике у Олланда уже нет времени, и он нашёл способ утвердить себя в качестве реального руководителя во внешней политике».
Однако ряд экспертов оценивают грубоватую риторику Олланда всего лишь как «исторический жест».
«Олланду надо чем-то запомниться в истории, ведь он уходит. Он уже больше, чем хромая утка, — Олланд хромает на обе ноги», — отметил в беседе с RT заместитель директора Института Европы РАН Владислав Белов.
Просто не будет
Несмотря на определённую театральность заявления Олланда о «жёстком» сценарии развода Великобритании и ЕС, оно не лишено оснований.
«Бюрократия Брюсселя решила сделать выход Британии из ЕС показательным, чтобы больше никому повадно не было, — прокомментировал ситуацию в интервью RT заместитель декана факультета мировой экономики и политики ВШЭ Андрей Суздальцев. — Британия должна выйти с максимальными ограничениями, почти с полусанкциями, с массой обязательств, одним словом, так, чтобы она потом пожалела. Это решение не Олланда, он его только озвучивает, это решение Германии, которая будет играть главенствующую роль в новом ЕС».
Подтверждением могут служить слова канцлера Германии Ангелы Меркель о том, что переговоры по брекситу простыми не будут. В том же ключе в своё время высказался и президент Еврогруппы, министр финансов Нидерландов Йорен Дисселблум: «Если они хотят жёсткого брексита, то это — их выбор. Но мне бы этого не хотелось».
Последнее уточнение немаловажно. Внутри ЕС, конечно, существует понимание того, что брексит — это серьёзнейший вызов европейской интеграции. Поэтому нельзя допустить, чтобы Британия продолжала пользоваться всеми привилегиями члена ЕС — это означало бы усиление дезинтеграционных процессов в Европейском Союзе. Однако, по словам руководителя отдела европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрия Данилова, в Брюсселе понимают, что развод очень не выгоден ЕС, и будут стремиться к тому, чтобы Британия сохранила свои кооперационные связи внутри ЕС, только не за счёт специальных условий. Но никаких рецептов по этому поводу в ЕС пока нет.
«Самые реальные сценарии развода — это сценарии торговли и минимизации ущерба с двух сторон», — уточнил Данилов.
При этом громкие заявления по-прежнему будут звучать, играя роль ширмы и звуковой завесы. Таким образом, каждая сторона будет набивать себе цену перед началом торга.
«Избытка в вербальных интервенциях не будет, чтобы европейский избиратель был уверен: Британия строго наказана. Вплоть до исключения английского из числа официальных языков ЕС, — заметил RT доцент кафедры политической теории МГИМО МИД России Кирилл Коктыш. — Но в реальности жёсткость риторики будет компенсироваться неспособностью принять по-настоящему жёсткие решения, поскольку инструментов таких нет».
Торг здесь уместен
Главная дилемма предстоящего европейского развода — общий рынок в обмен на свободу перемещения рабочей силы. Британия будет стремиться сохранить беспрепятственный выход своих товаров на европейский рынок, а ЕС будет добиваться свободного доступа на рынок рабочей силы Великобритании, один из самых популярных и богатых, наиболее привлекательный для трудовых мигрантов. Торг будет идти «жёсткий». Достичь компромисса по этим позициям будет довольно сложно. Эксперты склоняются к тому, что Евросоюзу всё же придётся уступить, делая хорошую мину при плохой игре.
«Вариант брексита возможен только на британских условиях, — утверждает Коктыш. — Чтобы сохранить себя, Европа должна будет сделать ключевые для Британии уступки, представляя их как несущественные. И наоборот, те вещи, где она не уступит, будет представлять как прецедент своей жёсткости».
На сговорчивость Брюсселя может повлиять, прежде всего, угроза европейского парада суверенитетов, причём о своём выходе из ЕС могут заявить не только страны, но и некоторые автономии. И тогда эту цепную реакцию будет не остановить. Однако и в Британии не всё спокойно — из-за брексита снова активировался шотландский сепаратизм.
В экономическом плане ЕС довольно сильно зависит от британских денег, поэтому, учитывая шаткие позиции евро, вряд ли пойдёт на конфронтацию. Хотя, по мнению некоторых экспертов, позиции Лондона как европейской финансовой столицы в результате брексита уже пошатнулись. Тут стоит упомянуть о закрытии российского филиала банка ВТБ в Лондоне, которое, по мнению Андрея Суздальцева, произвело серьёзное впечатление на британский истеблишмент.
Если договориться не удастся, у Лондона, не исключено, возникнут сложности. Он будет вынужден вести торговлю по правилам ВТО, что может привести к падению ВВП страны на 9,5%. Не менее ощутимыми могут оказаться финансовые потери. По информации СМИ, жёсткий выход из Евросоюза грозит Британии убытком в 66 миллиардов фунтов стерлингов ежегодно (около $82 млрд). Правда, что касается торговых дел, у Лондона есть козырь — членство в Европейской ассоциации свободной торговли, дающее Британии ряд серьёзных преимуществ.
Придётся подождать
Эксперты сходятся на мысли, что, взвесив все за и против, Великобритания и ЕС, скорее всего, договорятся по-хорошему. Как считает Данилов, помочь найти компромисс мог бы проект еврообороны, с которым Брюссель связывает немало политических надежд. С его помощью ЕС стремится усилить свою автономию. Но без Британии этот проект невозможен.
В любом случае до выборов в США, Германии и Франции никаких решений по «бракоразводному» процессу Великобритании и ЕС принято не будет. Не случайно Тереза Мэй назначила начало процедуры брексита на весну 2017 года — к этому моменту уже определятся все новые мировые политические игроки. Успеют ли они на своём политическом веку завершить эту процедуру — неизвестно. Согласно пятидесятой статье лиссабонского договора, выход может занимать до двух лет. Однако аналитики прогнозируют, что расставаться ЕС и Великобритания будут значительно дольше.
Илья Оганджанов
