Проблема постсоветских стран - опущенная нам сверху немецкая этика, противоестественная нашей, да и вообще человеческой природе. Я имею в виду этику, созданную после Второй мировой войны. Произошел интересный казус. Огромная проблема постсоветских стран - опущенная нам сверху немецкая этика, противоестественная нашей, да и вообще человеческой природе.
Я имею в виду новую немецкую этику, созданную после второй мировой войны для интеграции немецкого общества в новую реальность, и которую можно охарактеризовать как воинствующий гуманизм.
Однако тут произошел интересный казус.
Поскольку основе фашизма, на борьбу с рудиментами которого был изначально направлен этот проект, лежит животное рацио, то есть гипертрофированное природное начало, то и все природное оказалось под косвенным ударом.
Пока были живы создатели этой новой этики, все ограничивалось рассуждениями Генриха Беля о навязывании футбола в католической школе как символе нового тоталитаризма.
Но это пока первые роли играли люди, пережившие и помнящие фашизм. Далее воинствующий гуманизм стремительно радикализировался.
Например, появились защитники окружающей среды, нападавшие на людей в шубах, а сам вопрос о состоянии планеты вынес внутриевропейский дискурс на глобальный уровень.
Ведь надо что-то делать, если правительство Китая выбрасывает в атмосферу слишком много углекислого газа.
И дальше - больше. Воинствующий гуманизм стал бичевать всех и вся: мусульман - за паранджу, русских - за ремень, христиан - за гомофобию.
Только евреев трогать все так же нельзя, ибо согласно все той же новой немецкой этике, критика евреев - это самая красная черта из возможных.
Задал американскому педагогу вопрос, касательно допустимости детских боев ММА и получил следующий ответ.
Разумеется, это плохо. Это эксплуатация ребенка. Однако это ничем не хуже чем участие детей в телевизионных шоу, или хор мальчиков, где с малых лет дети превращаются в профессиональных артистов и теряют право на детство
Я догадывался, что ничего особенно плохого, связанного с насилием американцы там не увидят. Ибо существуют вне немецкой этики.
У них этика своя.
