«С волжско-прикаспийского направления юг России надежно прикрыт»
Русская планета
— Астрахань нередко именуется южным форпостом и каспийской столицей России. Какими факторами определяется такая роль?
— На повестке дня — представление интересов России в Прикаспии. А раз Каспийская флотилия, которая так ярко и «громко», на весь мир, показала себя в сирийских событиях, с конца 1991 года базируется в Астрахани, то и форпост. Добавим к этому летно-испытательный центр и две крупные базы Воздушно-космических сил России. Астрахань веками почетно расположена на гербе Российской империи среди создававших ее субъектов.
— «Столичность» включает далеко не только социально-экономические показатели. Соответствует ли развитие Астрахани и региона столичным функциям?
— В начале 90-х при взгляде из союзного, а теперь федерального центра наш небольшой регион, занимающий 0,03% площади России, выглядел как маломощный и зависимый «стандартный огород» и «общероссийская рыбалка». Но понемногу мы начинали «звучать», и звучим и до сих пор. Есть показательные, достойные подвижки. Область стала инициатором борьбы за российские интересы на Каспии, равноценные связи с Северным Ираном. Судостроение и судоремонт вновь набирают силу — появилось много зарубежных заказов. Ждем возрождения волжского речного теплоходного сообщения, как и развития большегрузного каспийского через наш быстроразвивающийся новый порт Оля. Здесь вообще удобное, евразийского значения, перекрестье транспортных магистралей с этнокультурной и миграционной составляющими, широчайшие возможности транзита и туризма.
Накапливается опыт по спасению и воспроизводству рыбных богатств. Завершена в целом газификация населенных пунктов. Решается проблема ветхого и аварийного жилья, где мы были в тройке худших по стане. Приезжающие к нам студенты высоко оценивают здешний уровень обучения. Будем считать так: «столичность» — это смелый ориентир и азартные ожидания. А еще — рекламный, имиджевый концепт региональной идеологии, понятный и приемлемый для местного сообщества и гостей области.
— Астрахань не на словах, а на деле является полиэтническим и поликонфессиональным регионом. Каковы, по-вашему, минусы и плюсы такого мультикультурализма?
— У нас представлены все национальности СНГ. Более зримо, конечно, выглядят 25 этносов с количественным составом в тысячу человек и более. Основной облик региона задает славяно-тюрко-калмыцкое единство с добавлением среднеазиатских и кавказских групп. Численность и процент этнических русских не сильно, но уменьшается (по 2–3% за каждое десятилетие переписей), сохраняя большинство (свыше 65%).
Нижневолжье никогда не знало острых конфликтов между группами населения, тем более идейно оформленных. Бытовые, правда, случаются — чаще от неведения и невежливости. Приведу трогательный диалог по астраханскому радио. В ранние дни января репортер спрашивает на улице русского подростка: «Кого ты сейчас поздравишь со светлым праздником Рождества?». — «Моего лучшего друга — Наиля!». Похоже, что дети тоньше и четче взрослых понимают и великий межрелигиозный принцип единобожия, и принципы дружбы народов в России.
Виктор Викторин. Фото из личного архива
— Есть ли специфика, обусловленная географическим положением области, составом ее населения, динамикой миграционных потоков?
— Нижневолжье — край постоянных миграций, шедших все предшествующие века. Огромная волна миграции захлестнула регион при распаде СССР. Сейчас увеличивается постоянное население выходцев из Закавказья. Но главное, усиливается переселенческий элемент с Северного Кавказа, особенно из Дагестана.
Деваться некуда: нетрудоустроенное население будет «выбрасываться» — на короткое ли, долгое время — с Северного Кавказа. Иного надежного пути из российского Дагестана во внутреннюю Россию, кроме как через Калмыкию и Астраханскую область, в общем-то нет. Мы стараемся вести адаптацию — «астраханизацию» — новоприбывших. Многие вписались в этот процесс, но есть и иные, особенно молодежь, оторванная от авторитетов и ведущая себя порой как попало.
«Миграционное наполнение» региона составляет 1:12, что вдвое-втрое меньше, чем у краев ЮФО и СКФО. Но в условиях малоземелья (в области пригодно для жизни лишь 30 тыс. кв. км — остальное пески и вода) это переносится труднее. Региональное сообщество вроде бы «переваривает» новопоселенцев, но их количественное давление весьма серьезно. Проблем немало, в том числе наметившаяся тенденция совместного проживания прибывающих. Возникновение «анклавов» новых жителей (наподобие семи цыганских поселков) наверняка добавит нам трудностей.
Мультикультурализм хорош не как лозунг, а как реальное явление, даже если между собой люди обозначают его не столь заумно. При опросах астраханцы часто отвечают: «Толерантности у нас нет, она нам в регионе не нужна, у нас есть понятия нашей дружбы, единства и взаимного расположения».
— А как насчет данных о побоище 14 мая на Хованском кладбище в Москве — о некоем «астраханском», «ахтубинском» следе в произошедшем там кровопролитии?
— Трудно комментировать — маловато объективных данных. Взрослый мужчина 42 лет, чеченец Лечи Яхьяев — то ли получивший травмы и медпомощь, то ли один из главных организаторов драки — задержан. Числится уроженцем украинского переселенческого села Болхуны Ахтубинского района. Ну родился он там в 1974 году. Если б место рождения добавляло благочестия… И как он жил на Нижневолжье, что «не знает» ни русского языка, ни украинского диалекта, раз запросил переводчика?.. Чью преступную волю исполнял как наймит этот джигит среднего возраста? Вопросов пока больше, чем ответов. Скоро, надеемся, узнаем детали. Вообще во всех громких криминальных и коррупционных делах в Астраханском регионе этнический фактор, может быть, лишь намечен персоналиями виновных и пострадавших. А религиозного я практически не нахожу.
— Астрахань нередко упоминается в оперативных сводках в контексте борьбы с запрещенной в РФ террористической организацией, именующей себя «Исламское государство». Уместно ли рассматривать это как проявление растущей радикализации местного исламского сообщества?
— Радикалов здесь было много и разных направлений: хизбы, таблигиты, хизметисты, разные неоджихадисты, близкие к «Аль-Кайеде», а затем и самые опасные — прямые последователи ДАИШ. Как результат поддались им и уехали в Ирак и Сирию несколько десятков (до 70) молодых людей разных национальностей, живших, работавших или чаще учившихся в нашем регионе.
Попавшиеся на связях с ДАИШ, насколько я замечал, — либо специально прибывшие, либо недавно проживающие в наших краях. Местное мусульманское сообщество придерживается традиционного ислама и пророссийски настроено. Кадры надежных и знающих имамов-богословов, в основном из числа астраханцев, с середины 90-х готовит «Исламский колледж». Беспокоит, однако, что, видимо, ДАИШ — не последняя стадия «по-исламски оформленного радикализма». Вероятны и иные разрушительные начинания. Увы, война — всегда доходный проект. А тонких струнок общинного устройства лишь две: конфессиональная и этническая.
— Каков основной посыл из астраханского Кремля и примыкающего к нему делового Белого посада стране и миру?
— «Об Астрахани и астраханцах же ведайте…»: юг России с волжско-прикаспийского и степного направления надежно прикрыт. Здешний народ — сообщество разных национальностей, религий и языков — не подводил державу и не подведет. Жизнь и развитие края предельно динамичны. В декабре будущего года пройдет славный юбилей — 300-летие Астраханской губернии, основанной в 1717 году Петром Великим. Это крупный стимул для науки, аналитики и публикаций. Будем ждать и готовиться.
