Календарь

Март 2024

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

   |  →

17:25, 04.09.2015

Доктор Лиза: Я собирала неразорвавшиеся фугасы, пока меня не остановили

В. ШЕСТАКОВ: У нас в студии глава благотворительного фонда «Справедливая помощь», член совета по правам человека Елизавета Глинка, известная нам как Доктор Лиза. Приветствую Вас!

Е. ГЛИНКА: Добрый вечер!

В. ШЕСТАКОВ: Вы вчера вернулись из Донецка. Там 1 сентября Вы должны были провести урок мира и добра для воспитанников школы-интерната №1. И вы привезли детей из Донецкой области на лечение в Москву. Хотелось бы из первых уст узнать подробности этой гуманитарной миссии.

Е. ГЛИНКА: Да, действительно, мы провели урок, но это был не урок мира. Урок мира был проведён до нас. А наша цель была связана с тем, что дети сейчас находят большое количество снарядов, пуль и пытаются это разобрать. Мы решили показать, где можно ходить, что нельзя трогать, что делать, если вы нашли оружие.

В. ШЕСТАКОВ: Сколько детей прибыло с вами в Москву?

Е. ГЛИНКА: 14 человек. Мы уже разместили их по клиникам. 2 ребёнка в Питере будут проходить лечение, это дети с врождённым пороком сердца. Остальные дети размещены в московских клиниках.

В. ШЕСТАКОВ: Были ли какие-то трудности с вывозом? Вообще хочется понять, как это всё происходит.

Е. ГЛИНКА: Маршрут всегда зависит от обстановки, и мы его обговариваем только с теми, кто перевозит детей.

В. ШЕСТАКОВ: В последний раз как всё проходило?

Е. ГЛИНКА: Как обычно. Дети собираются, помогает весь Донецк. Потому что дети из Горловки, из мест, где ведутся боевые действия. Кого-то мы вывозим, кто-то сам приезжает и ночует в одной из детских больниц.

В. ШЕСТАКОВ: Вас ополченцы сопровождают, ещё кто-то. Всё равно же должен кто-то обеспечивать вам безопасность.

Е. ГЛИНКА: Безусловно.

В. ШЕСТАКОВ: Что ещё вы успели сделать?

Е. ГЛИНКА: Раздать препараты для нуждающихся, отвезти лекарства в клиники. Сейчас в детскую больницу нужно отвезти ультразвуковой аппарат, который определяет количество и местонахождение осколков у раненых детей. Это был очень короткий визит, мы были там всего 4 дня. Он ничем не отличался от предыдущих.

В. ШЕСТАКОВ: Как Вы оцениваете обстановку там? Там же всё-таки 1 сентября действует режим перемирия.

Е. ГЛИНКА: Он действует, но, тем не менее, обстрелы бывают. Там не бомбят, как раньше, но стрельба слышна. Иногда чуть ближе, иногда чуть дальше.

В. ШЕСТАКОВ: Вы во многих школах побывали? Как там начался учебный год?

Е. ГЛИНКА: Я была в одной школе. Это школа-интернат, в которой содержатся сироты и дети, которые остались без попечительства. Там 67 учеников, они там учатся и живут.

В. ШЕСТАКОВ: Разговаривали с детьми? Боятся они в школу идти?

Е. ГЛИНКА: Нет, они там живут, поэтому они не боятся. Страшнее всего, что родителей у них нет.

В. ШЕСТАКОВ: Кто за ними приглядывает?

Е. ГЛИНКА: Преподаватели, воспитатели. Мы объяснили детям алгоритм действий, если прилетает снаряд. Со мной был помощник, который показал, как надо ложиться, куда бежать. Детки повторили всё за нами, потом мы раздали листовки, на которых тщательно перерисовали снаряды, гранаты, мины, перечеркнули их краской для детей, которые не умеют читать. И написали «Не трогай!» для тех, кто умеет.

В. ШЕСТАКОВ: Большая группа была?

Е. ГЛИНКА: 67 детей.

В. ШЕСТАКОВ: Кто их собирал?

Е. ГЛИНКА: Детский дом, в котором они живут.

В. ШЕСТАКОВ: Какие-то первоочередные проблемы у этого детского дома есть?

Е. ГЛИНКА: Как и у всех в Донецке сейчас, в силу блокады с украинской стороны, у них очень мало продуктов, необходимых препаратов – их не хватает. Нет денег. Да ничего, собственно, нет.

В. ШЕСТАКОВ: Меня поразила история с розами. Вы в Twitter опубликовали фотографию.

Е. ГЛИНКА: Розы, которые были выкованы из осколков «Града» и гаубицы, подарила мне художница, которая занимается ковкой. К сожалению, очень неоднозначную реакцию вызвала эта фотография. В украинских СМИ поднялась настоящая истерика, они сказали, что эти розы мы выпилили из сада. Но те розы размером с меня, а те, что подарили мне, размером с Ваш микрофон, даже меньше. Почему возникла такая неадекватная реакция, я не знаю.

Тяжелораненых деток я везу то самолётом, то поездом, то машиной, и это никого не шокирует и никого не удивляет. Мне дарят выкованные из снарядов розы – и такой скандал на весь интернет.

В. ШЕСТАКОВ: Люди в такой ситуации даже находят время, чтобы заниматься любимым делом. Чем они вообще там занимаются? Как жизнь устроена?

Е. ГЛИНКА: Люди выживают. Работа есть, какие-то предприятия не остановлены. Вы знаете, что шахтёры сейчас практически не работают из-за бомбёжек. Некоторые шахты затоплены, некоторые разбомблены, некоторые находятся в такой близости от военной зоны, что там просто опасно находиться. Поэтому кто как может, тот так и работает.

В. ШЕСТАКОВ: Какие вообще там настроения царят? Они уже не настолько боятся?

Е. ГЛИНКА: Невозможно перестать бояться, когда вокруг вас стреляют и всё взрывается. Этот страх внутри живёт, это нормальный человеческий инстинкт. Люди привыкли жить в мире, а не на поле боевых действий. Страшно, что дети перестали бояться. Они привыкли к тому, что бомбят. Я очень многое узнаю от них о военном деле, об оружии. Для них это уже совершенно нормально. Более того, в моём приюте здесь живёт мальчик, который увидел выбоину на асфальте и сказал: «Сюда прилетало тоже». Я ответила, что здесь вообще никогда не бомбили. Он сказал: «Я точно знаю, что сюда прилетало, потому что я видел это в Донецке».

В. ШЕСТАКОВ: Самопровозглашённые республики с 1 сентября перешли в расчётах на российский рубль. Плюс социальные выплаты, пенсии. Они вообще имеют место там?

Е. ГЛИНКА: Да, там расчёты в рублях.

В. ШЕСТАКОВ: Когда ваша следующая миссия?

Е. ГЛИНКА: Как только будет сформирован список детей, нуждающихся в лечении, мы полетим туда снова. Или когда будет сформирован гуманитарный груз.

В. ШЕСТАКОВ: То есть можете с гуманитарным конвоем отправиться?

Е. ГЛИНКА: Нет, у нас свой конвой, я езжу отдельно.

В. ШЕСТАКОВ: Примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Прорабатывалась ли программа эвакуации детей с прифронтовых участков? И как относилась бы к этому российская сторона?

Е. ГЛИНКА: Прорабатывалась, конечно. ПВР [пункты временного размещения – прим. РСН] есть сейчас в каждом субъекте Российской Федерации. Но невозможно вывезти людей насильно, это должно быть по их воле. Там есть люди, которые решили остаться, у которых там дома, старики, ещё какие-то причины, которые их там держат. Но беженцев у нас достаточно и в Ростовской области, и в Краснодарском крае, и в Адыгее. Они размещаются в этих ПВР.

В. ШЕСТАКОВ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, что делается в Новороссии для налаживания водоснабжения? А то там какая-то катастрофа с этим.

Е. ГЛИНКА: Да, когда там бомбят, снаряды попадают в водонапорные башни. Люди действительно сидят без воды, но максимально быстро они пытаются восстанавливать водоснабжение. Не было такого, чтобы им подвозили воду в бутылках. Я знаю, что не было горячей воды какое-то время, но потом её включили даже в тех районах, где практически каждую ночь идут бомбёжки. Коммунальные службы работают очень хорошо. Меня вообще потрясает, насколько чистый город Донецк, несмотря на то, что там происходит, как цветут там свежие розы. Там не очень погуляешь вечером из-за обстрелов, но город немыслимой красоты.

В. ШЕСТАКОВ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хочу выразить огромную благодарность и почтение Доктору Лизе за тот подвиг, который она ежедневно совершает. Может быть, разработать какую-то программу с привлечением, возможно, иностранных врачей для того, чтобы каким-то образом людям открыть глаза на эти дикие события?

Е. ГЛИНКА: Там работают «Врачи без границ», «Красный Крест», ООН, ОБСЕ. Почему это ими не освещается, я не знаю. Они явно пишут доклады, и все мы видели, что об этом сначала говорилось. Но ведь война даже не считается объявленной. И наши каналы тоже молчат об этом и не говорят о количестве раненых и погибших детей. В Донецке был открыт памятник погибшим детям в этой войне. И это вопрос ко всем: почему об этом надо молчать? Я бы кричала на весь мир.

В. ШЕСТАКОВ: «Можно ли как-то вам помочь не материально?» – спрашивает слушатель.

Е. ГЛИНКА: Конечно, приезжайте в наш подвал на Пятницкой, помогайте распределять продукты для бедных. Помимо помощи беженцам и поездок на войну, у нас работает программа помощи малоимущим. На моём сайте всё подробно написано.

В. ШЕСТАКОВ: Добрый вечер!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Нас всё равно никто не слышит, нам никто не верит. Почему мы не начнём выдачу российских паспортов в ДНР, ЛНР? Всё равно люди брошены, они, очевидно, не нужны украинскому правительству.

Е. ГЛИНКА: Наверное, этот вопрос надо задавать не мне. Но я должна сказать Вам, что статус беженца получили уже сотни тысяч людей. Проблема, я думаю, не в выдаче российского паспорта, а в том, что люди, которые находятся здесь или там, сами не понимают, что будет дальше. Они ждут, когда этот ужас закончится. Тогда, я думаю, они сами будут распоряжаться своим гражданством и местом своего пребывания. Я не думаю, что этот вопрос можно немедленно решить. Им и так дают возможность выбора: либо статус беженца, либо временное пребывание. А те люди, которые остались там, сделали свой выбор, и мы обязаны его уважать.

В. ШЕСТАКОВ: «Дислоцируются ли в самом Донецке воинские подразделения ополченцев?» – спрашивает слушатель.

Е. ГЛИНКА: Я не могу ответить Вам на этот вопрос, потому что я дислоцируюсь в отелях и детских больницах.

В. ШЕСТАКОВ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я несколько раз встречал в Москве молодых, крепких ребят, которые носят на груди прозрачные ящики и плакаты с надписью: «Сбор денег для украинских беженцев», «Для детей Донбасса» и так далее. Вам что-нибудь известно об этом?

Е. ГЛИНКА: Нет. Более того, я сама видела таких людей, они рядом с моим фондом находились какое-то время. Сейчас они исчезли. Наш фонд не собирает на это деньги.

В. ШЕСТАКОВ: Недавно появилась история о том, что мошенники собирали деньги в «Одноклассниках».

Е. ГЛИНКА: Да, это правда. У меня там аккаунта нет и не было. Я так понимаю, этот аккаунт закрыли.

В. ШЕСТАКОВ: Но Вы лично не давали какого-то хода этой истории, чтобы наказать виновных?

Е. ГЛИНКА: Мы уже неоднократно писали заявления в полицию, что под нашим именем собираются деньги. Но, к сожалению, наше дело сдано в архив. Я не знаю насчёт «Одноклассников», но были другие истории, когда ставили мою фотографию, писали, что это я, а банк в Киеве. Представляете?

В. ШЕСТАКОВ: Но Вы специально как-то отслеживаете эти моменты, или Вам просто приходят сообщения?

Е. ГЛИНКА: Мне сообщил об этом человек, который живёт в Донецке. Но письмо, которое он получил, было настолько безграмотно написано, что он понял, что это не я, сообщил мне, я сообщила помощнице, а она – в полицию.

В. ШЕСТАКОВ: Видимо, после каждого вашего визита в Донбасс будут повторяться эти вопросы, поскольку повторяются заявления с украинской стороны. В частности Пётр Порошенко утверждает, что российская армия находится в Донбассе. «Вы её там видели? Много ли там наших добровольцев?» – задаёт вопрос слушатель.

Е. ГЛИНКА: Нет, не видела.

В. ШЕСТАКОВ: Примем звонок. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Хотелось бы узнать по поводу международного «Красного Креста». Что они выдают СМИ, если они там присутствуют?

Е. ГЛИНКА: Да, присутствуют. У них особый регламент работы. Устав их создан таким образом, что если ранят или убьют сотрудника «Красного Креста», они выходят из зоны, где они работают. Это было в прошлом году, они какое-то время не работали, но потом вернулись. Сейчас у них свой офис, машины, и их миссия сводится к тому, что они раздают большие операционные наборы в каждую больницу, где они заканчиваются. И мне кажется, что от них есть гуманитарная помощь, что-то съедобное они раздают жителям.

Насчёт освещения мне кажется, что их Устав запрещает что-то открыто публиковать. Они помогают и всё. Наверное, есть внутренние отчёты, но каких-то их заявлений нет. Если бы я там была, я бы потребовала, чтобы общественность открыла гуманитарный коридор для беспрепятственного вывоза детей в обе стороны – как в Киев, так и в Москву. Но наши призывы, к сожалению, не были услышаны. Работает только коридор в Москву, а с остальными много проблем – разрешения, заявки, многочасовые унижения, ожидания и взятки.

В. ШЕСТАКОВ: «Помогают ли вам люди из европейских стран? Какие страны активны в помощи?» – спрашивает слушатель.

Е. ГЛИНКА: Да. Италия, Германия, США. Люди оттуда пишут и помогают. В большинстве своём это, конечно, эмигранты, но они часто на связи. Более того, из православного храма в Венеции приходят добровольцы, батюшка молится за каждую нашу командировку.

В. ШЕСТАКОВ: В Москве недавно открылся ваш Дом милосердия для раненых и тяжелобольных детей, которые в том числе пострадали в конфликте на Украине. Сколько там сейчас постояльцев?

Е. ГЛИНКА: 7 семей, сегодня прибывает 8-я.

В. ШЕСТАКОВ: Что дальше происходит с детьми, привезёнными вами  из Донбасса, после того, как они прошли лечение? Ведь они без родителей здесь?

Е. ГЛИНКА: Нет, они как раз только с родителями. Без родителей я не имею права вывезти ни одного ребёнка из Донецка, и это совершенно правильно, потому что они - граждане иностранного государства. Мы строго соблюдаем закон, поэтому нам так долго и удалось проработать на войне. Да, бывают дети-сироты, родители которых погибли. С ними должны быть опекуны – бабушки, дедушки.

В. ШЕСТАКОВ: То есть получается, что вы детей всегда везёте с кем-то?

Е. ГЛИНКА: Всегда. Поэтому у меня такие большие эвакуации. Это не только маленькие дети.

В. ШЕСТАКОВ: Они потом возвращаются?

Е. ГЛИНКА: Это зависит от желания пациентов. Если они вылечились и не могут продолжать лечение в Донецке, то они оформляют здесь либо вид на жительство, либо получают статус беженца. Это делают практически все тяжелораненые дети, у которых не осталось дома. Но большинство возвращается на родину к родственникам.

В. ШЕСТАКОВ: А Вы отслеживаете судьбу тех, кто остаётся?

Е. ГЛИНКА: Как же я не отслеживаю, если они живут напротив? Конечно, отслеживаем.

В. ШЕСТАКОВ: Но им же всё равно нужно куда-то дальше идти?

Е. ГЛИНКА: Сейчас там такие тяжёлые дети, которые будут очень долго реабилитироваться. И ещё большой вопрос, насколько удачна будет эта реабилитация, где она будет проводиться и за чей счёт.

В. ШЕСТАКОВ: Примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Какое у Вас ощущение, жители Донбасса готовы защищать свою независимость от Киева? Или они уже настолько измучены, что хотят только того, чтобы война быстрее прекратилась?

Е. ГЛИНКА: Измучены, но готовы защищать себя.

В. ШЕСТАКОВ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Как Вы считаете, то, что там воюют русские наёмники – это нормально?

Е. ГЛИНКА: Я даже не знаю, как ответить. Там воюют русские наёмники, а с той стороны – американские, немецкие. Наёмники есть в каждой армии. Моё отношение к войне вообще крайне отрицательное. Я – мирный человек, я против убийств, против огнестрельного оружия. Давайте не вмешивать сюда политику, будем говорить о детях, которые являются самыми невинными жертвами этой чудовищной войны.

В. ШЕСТАКОВ: Нужны ли вам ещё здания, или пока достаточно того, что на Басманной?

Е. ГЛИНКА: Дай Бог бы с этим справиться. У нас в фонде работает 5 человек.

В. ШЕСТАКОВ: Как они справляются?

Е. ГЛИНКА: Вот так и справляемся, как можем.

В. ШЕСТАКОВ: А кроме частных пожертвований, есть какие-то госструктуры?

Е. ГЛИНКА: Нет, я не работаю на гранты, это моя принципиальная позиция. Мне дорога моя независимость.

В. ШЕСТАКОВ: Недавно в Киеве заявили о критической ситуации со вспышкой полиомиелита в стране. Как отметила советник главы президента Украины, есть два зафиксированных случая поражения детей полиомиелитом. Всё это по критерям ВОЗ классифицируется как вспышка опасного заболевания и требует быстрых и решительных мер. Российская сторона как-то может помочь?

Е. ГЛИНКА: Мы помогаем. Все думают, что я езжу только в Донецк. Я не езжу в Харьков и Киев, потому что знаю, что меня там задержат. Но мы пересылаем и прививки, и противогангренозные препараты, и препараты от полиомиелита. Совсем недавно был случай, когда девочку укусила гадюка, нужен был анатоксин. Наши сотрудники ночью его покупали и поездом передавали в Киев. В Киеве мы прооперировали больного ребёнка, заплатив за операцию по пересадке печени. Мне кажется, здесь спасение не в том, кто кого перевоюет, а в том, научимся мы говорить на одном языке или нет. Мне кажется, любовь – это самое естественное состояние человека. Не нужно думать о том, кто сильнее, кто выше и красивее. Мне кажется, что мир – в диалоге.

В. ШЕСТАКОВ: Видимо, у нас недостаток любви.

Е. ГЛИНКА: Да.

В. ШЕСТАКОВ: Хотелось бы поговорить о том, что здесь происходит. Здесь ведь тоже есть какие-то проблемы. Здесь фонд кому-то помогает?

Е. ГЛИНКА: Конечно. У нас ни одна программа за 8 лет не прекращала свою работу. Каждую неделю по средам на Павелецком вокзале мы кормим бездомных людей. Ежедневно они обращаются в подвал за помощью. У нас есть программа помощи умирающим и малоимущим. Врач-онколог и медсестра паллиативной помощи объезжают больных бесплатно, которые по каким-то причинам не могут быть помещены в хоспис или не хотят этого.

В. ШЕСТАКОВ: Вы хоть когда-нибудь отдыхаете?

Е. ГЛИНКА: Нет.

В. ШЕСТАКОВ: Спите, видимо, только в дороге?

Е. ГЛИНКА: Это неправда. Я сплю при первой возможности, которая мне предоставляется.

В. ШЕСТАКОВ: Слушатель пишет: «В Сибири есть хороший, тёплый, добрый детский дом, персонал замечательный. Не хотите ли деток отправить туда?»

Е. ГЛИНКА: Я бы и рада, но есть законы, которые мы обязаны соблюдать.

В. ШЕСТАКОВ: Примем звонок. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А на случаи обстрелов и прочих критических обстановок существует ли какой-то транспорт для доставки в ваш центр на территориии Донецка? И какова вероятность того, что он может быть подвергнут обстрелу со стороны противника?

Е. ГЛИНКА: Во-первых, мы стараемся возить детей по безопасным маршрутам. Во-вторых, стараемся возить их с военным сопровождением. Зрелище это, конечно, не для слабонервных. Да, «Красный Крест» попадал под обстрелы, и неоднократно. У меня есть фотографии, которые я показываю либо очень близким людям, либо вообще никому не показываю. Я видела расстрелянную Скорую помощь, ни один человек из неё не выжил. Поэтому никто не может сказать, что застрахован от этого. Нас обстреляли в Славянске в прошлом году, хотя на машине везде было написано «Дети». Плюс в полях остаются мины, снаряды. Я сама в деревне Степановка, в 15 километрах от российской границы, собирала неразорвавшиеся фугасы, пока охрана меня не остановила.

В. ШЕСТАКОВ: Я всё хочу перенестись в Россию, у нас тоже есть свои проблемы. Например, идёт дискуссия вокруг госзакупки импортных лекарств.

Е. ГЛИНКА: Мне кажется, её всё-таки закрыли. Медведев молодец, что так сделал.

В. ШЕСТАКОВ: Дело в том, что госзакупки будут продолжаться, пока российские производители не наладят выпуск аналогичных товаров.

Е. ГЛИНКА: Это очень хорошо. Пусть они налаживают, но мы не будем прекращать ни покупку аппаратов искусственного дыхания, ни аппаратов для проведения гемодиализа, ни каких-то подручных средств для ухода за инвалидами. Если мы этого не производим, давайте будем покупать это, пока не научимся делать.

В. ШЕСТАКОВ: Вы используете в основном зарубежные лекарства и оборудование?

Е. ГЛИНКА: Нет, разные. Я использую то, на что у меня хватает денег. Потому что расходы невероятные. Я даже не буду озвучивать, сколько стоит одна эвакуация.

В. ШЕСТАКОВ: Вы вообще как оцениваете шансы на создание у нас аналогов тех или иных лекарств и оборудования? Есть какая-то перспектива?

Е. ГЛИНКА: Перспектива есть, конечно. Но ингредиенты всё равно закупаются в разных странах и потом компонуются.

В. ШЕСТАКОВ: Вы сейчас ощущаете какой-то дефицит в связи с санкциями?

Е. ГЛИНКА: Да, есть ряд препаратов, которые мы не можем купить.

В. ШЕСТАКОВ: ВИЧ-инфицированные пожаловались на бесполезность российских лекарств. У больных стали появляться разные вирусы, чего не было при приёме импортных медикаментов. Здесь очень сложная история, потому что импортных лекарств почему-то нет, все перешли на российские.

Е. ГЛИНКА: Это странно, потому что эта программа всё-таки достаточно хорошо финансируется из федерального бюджета. Я не могу понять, на что не хватает денег. Есть те вещи, на которых экономить можно, а есть те, на которых совершенно недопустимо.

В. ШЕСТАКОВ: Примем звонок. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У Вас есть какая-то информация о погибших мирных жителях, детях?

Е. ГЛИНКА: Нет, я такую информацию не собираю. Я знаю статистику только по одной больнице. В одну из детских больниц привезли за полгода 65 раненых при обстрелах детей. Сейчас дети стали находить разбросанные снаряды и мины и подрываться на них. Это ужасно. Но статистику я не знаю, хотя она, наверное, где-то ведётся.

В. ШЕСТАКОВ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Как у Вас хватает на всё это сил?

Е. ГЛИНКА: Мне нравится эта работа, мне нравится что-то новое. И дети, которые поправляются, дают силы. У нас целая команда работает – пилоты, водители. Я удивляюсь, как люди выдерживают.

В. ШЕСТАКОВ: Вы нынче отметили восьмой день рождения.

Е. ГЛИНКА: Мы его не отметили. Мне надо было как раз вылетать в этот день. Мы все ждём передышки, чтобы мы могли пригласить добровольцев, людей, которым хотим сказать спасибо. Но времени пока нет.

В. ШЕСТАКОВ: И даже ориентировочных сроков нет?

Е. ГЛИНКА: Мы постараемся найти дату.

В. ШЕСТАКОВ: У нас в гостях была глава благотворительного фонда «Справедливая помощь», член совета по правам человека Елизавета Глинка. Спасибо Вам!

Е. ГЛИНКА: Спасибо.

Если вы заметили ошибку или опечатку в тексте, выделите ее курсором и нажмите Ctrl + Enter

просмотров: 55

Аккредитация

Компания или частное лицо может получить аккредитацию для публикации новостей на нашем портале.