Дмитрий Поляков - герой Великой Отечественной, генерал-майор ГРУ в отставке, который более двадцати лет был американским шпионов. Почему советский разведчик предал СССР? И кто первым вышел на след крота? Читайте в расследовании канала "Москва Доверие"
Дмитрий Поляков - герой Великой Отечественной, генерал-майор ГРУ в отставке, который более двадцати лет был американским шпионов. Почему советский разведчик предал СССР? Что толкнуло Полякова на измену, и кто первым вышел на след крота? Неизвестные факты и новые версии самой громкой истории предательства в документальном расследовании телеканала "Москва Доверие".
Предатель в генеральских погонах
Отставного генерала арестовывают бойцы "Альфы", одного из лучших силовых подразделений в мире. Задержание происходит по всем правилам спецслужб. На шпиона мало надеть наручники, его необходимо полностью обездвижить. Сотрудник ФСБ, писатель и историк спецслужб Олег Хлобустов объясняет, почему.
"Жесткое задержание, поскольку знали, что может быть он снабжен, скажем, ядом для самоликвидации в момент задержания, если он предпочтет такую позицию избрать. Он был тут же переодет, заранее были уже приготовлены вещи, чтобы изъять, все, что у него было: костюм, рубашка, и так далее", - говорит Олег Хлобустов.
Но не много ли шума для задержания 65-летнего старика? В КГБ так не считали. Предателя подобного масштаба в СССР еще не было. Материальный ущерб, нанесенный Поляковым за годы шпионской деятельности, исчисляется миллиардами долларов. Никто из предателей не достигал таких высот в ГРУ, и никто не работал так долго. В течение полувека ветеран Великой Отечественной вел тайную войну против своих, и в этой войне не обошлось без человеческих потерь.
"Он выдал тысячу пятьсот, заметьте эту цифру, сотрудников ГРУ, и внешней разведки тоже. Эта цифра огромная, с чем ее сопоставить, я не знаю", - утверждает историк спецслужб Николай Долгополов.
Поляков понимает, что за такие преступления ему грозит расстрел. Однако, будучи арестованным, он не паникует, и активно сотрудничает со следствием. Вероятно, предатель рассчитывает, что ему сохранят жизнь для ведения двойной игры с ЦРУ. Но разведчики решают иначе.
"У нас не было никаких гарантий, что когда начнется большая игра, где-то между строк, Поляков поставит лишнюю тирешку. Это будет сигнал американцам: "Ребята я пойман, я гоню вам "дезу", не верьте ей", - рассказывает военный Виктор Баранец.
Суд приговаривает Полякова к высшей мере наказания, лишает его погон и орденов. 15 марта 1988 года приговор приводят в исполнение. Дело закрыто навсегда, но остается главный вопрос: ради чего Поляков втоптал свое имя в грязь и перечеркнул всю свою жизнь?
Ясно одно: к деньгам он был довольно равнодушен. Предатель получил от ЦРУ около 90 тысяч долларов. Если разделить их на 25 лет – получается не так много.
"Главный и актуальный вопрос – что его на это толкнуло, что подвигло? Почему произошла такая метаморфоза, у человека, который, в общем-то, начинал судьбу как герой, и можно сказать был обласкан судьбою", - рассуждает Олег Хлобустов.
30 октября 1961 года, Нью-Йорк. В кабинете полковника США Фейхи звонит телефон. Человек на другом конце провода заметно нервничает. Он требует встречу с главой американской миссии при военно-штабном комитете ООН и называет своё имя: полковник Дмитрий Поляков, военный атташе при советском посольстве. В тот же вечер Фейхи звонит в ФБР. Вместо военных на встречу с Поляковым придут федералы, и это его вполне устроит.
"Когда, например, в посольство приходит кто-то и говорит, что "я вот, имею такие разведывательные возможности, давайте я буду на вас работать", какие первые мысли у разведки? Что это провокация, что это сумасшедший, что это жулик, который хочет запустить, что называется, бумажную мельницу, и этого человека долго и тщательно проверяют", - объясняет историк спецслужб Александр Бондаренко.
Поначалу ФБРовцы не верят Полякову, они подозревают в нем агента-двойника. Но опытный разведчик знает, как их убедить. На первой же встрече он выдает имена шифровальщиков, работающих в советском посольстве. Это люди, через которых проходят все секреты.
"У них были уже подозрения в отношении ряда лиц, которые могут представлять собой именно шифровальщиков. Вот вам проверка, назовет он эти фамилии или будет блефовать. Но он назвал истинные фамилии, все совпало, все сошлось", - рассказывает ветеран контрразведки КГБ Игорь Атаманенко.
После выдачи шифровальщиков сомнений больше нет. Агенты ФБР понимают, перед ними "инициативник". Так в разведке называют людей, которые добровольно идут на сотрудничество. Поляков получает псевдоним Top Hat, то есть – "Цилиндр". Позже, федералы передадут его своим коллегам в ЦРУ.
"Чтобы доказать, что он не подстава, что он "инициативник" искренний, он перешел то, что называется Рубикон. Американцы это поняли, потому что он выдал самое ценное, что есть в военной разведке и службе внешней разведке. Американцы тогда поняли: да, выдать шифровальщиков – дороги назад нет", - объясняет Николай Долгополов.
Перейдя черту, Поляков чувствует приятный холодок от опасности, от того, что он ходит по острию ножа. Позже, после ареста, генерал признается: “В основе всего, лежало мое постоянное стремление к работе на грани риска и чем опаснее, тем интереснее становилась моя работа”. Подполковник КГБ – Игорь Атаманенко написал о разведке десятки книг. Дело Полякова он изучил досконально, и такой мотив кажется ему вполне убедительным.
"Когда он работал, первая его командировка, он был бюрократом, он не был разведчиком. Больше всего он рисковал, когда он таскал каштаны из огня для центрального разведуправления. Вот когда появлялся риск, вот тогда адреналин, вот тогда вот этот драйв, понимаете, то, что сейчас называется", - рассказывает Атаманенко.
Действительно, в Нью-Йорке Поляков работает под прикрытием советского посольства. Ему ничего не угрожает, в отличие от нелегалов, которых он курирует, и которые в случае провала потеряют все. Но неужели Полякову и правда не хватает риска, ведь в случае опасности, он обязан прикрыть своих сотрудников, если потребуется – ценой собственной жизни.
"Такое бывало, когда спасают агентов, когда спасают сотрудников нелегальных, поэтому риск в разведке есть всяко, и считать, что у него была чиновничья работа, когда ему приходилось работать с разведчиками, в разведке – это уже не выдерживает критики", - говорит Александр Бондаренко.
Поляков же поступает в точности до наоборот. Он сдает ФБР неизвестных ему нелегалов. В течение целого часа Поляков называет фамилии советских разведчиков, пытаясь убедить в своей искренности, он роняет фразу: “Более шести лет я не продвигаюсь по службе”. Так может быть вот он - мотив для мести?
"Все-таки, была жуткая гниль, была зависть к другим людям, было, как мне кажется, непонимание того, почему я только генерал, а вот другие уже там, или почему я только полковник, а другие уже здесь, и была зависть эта", - считает Николай Долгополов.
Спустя полгода после вербовки, срок пребывания Полякова в США заканчивается. Американская контрразведка предлагает продолжить ему работу в СССР и он соглашается. 9 июня 1962 года, завербованный полковник ГРУ возвращается в Москву. Но дома его охватывает паника, он вздрагивает от каждого звука, подумывает о том, чтобы во всем сознаться.
"Были люди, которые, в общем-то, с честью и достоинством выходили из таких тяжелых жизненных ситуаций, которые находили в себе мужество прийти, сказать: "Да, я вот повел себя не правильно, попал в такую компрометирующую ситуацию, но, тем не менее, вот, я, заявляю о том, что был вербовочный подход, что была попытка меня завербовать", вплоть до того, что люди освобождались от уголовной ответственности", - утверждает Олег Хлобустов.
Однако в ФБР как будто читают его мысли. Если он надеется на прощение, ему сообщают, что агент Мейси покончила с собой. Это капитан ГРУ – Мария Доброва. Поляков сдал ее перед самым отъездом, в качестве прощального подарка. Предатель понимает: он зашел слишком далеко, и назад пути нет.
"Только уже после разоблачения Полякова, он сказал, что "я ее тоже, значит, сдал, и потом мне ФБР, американцы сообщили, что, значит, вот она предпочла покончить жизнь самоубийством", может быть для того, чтобы такую шпильку сделать, и наоборот повязать его непосредственно кровью, кровью преданного разведчика", - утверждает Олег Хлобустов.
Поляков возвращается в Москву со шпионским снаряжением и целым чемоданом дорогих подарков. Заходя в кабинеты начальников, он щедро раздает золотые часы, фотоаппараты, жемчужные украшения. Поняв, что он вне подозрений, снова выходит на связь с ЦРУ. Проезжая мимо посольства США, он посылает закодированную информацию с помощью крошечного передатчика.
Кроме того, Поляков устраивает тайники, в которых он оставляет микропленки с переснятыми на них, секретными документами. Парк культуры имени Горького – один из тайников, под названием "Арт", находился здесь. Присев якобы отдохнуть, шпион незаметным движением прятал за скамейкой контейнер, замаскированный под кирпич.
"Вот парк культуры и отдыха, масса людей отдыхают, шумные и веселые толпы – тогда туда приезжали попить пивка, отдохнуть, покататься на колесе – сидит человек солидный, и на скамейке отвалившись кладет руку, и американцы получают донесение", - говорит Николай Долгополов.
Условным сигналом того, что контейнер забрали, должна быть полоска губной помады на доске объявлений возле ресторана "Арбат", однако ее нет. Полякова охватывает ужас. И только по прошествии нескольких дней, просматривая газету "Нью-Йорк Таймс", он видит объявление в колонке частных лиц.
Зашифрованное сообщение говорит о следующем: "Письмо от Арта получено". Шпион с облегчением выдыхает. И все-таки, во имя чего весь этот риск, все эти усилия?
"Версия заключается в том, что Поляков был ярым "сталинистом", и после того, как начались известные гонения на Сталина, когда Хрущев, у которого руки не то, что по локоть, а по плечи в крови после украинских расстрелов, он решил таким образом отмыться на образе Сталина, вы знаете, и это стало якобы таким могучим психологическим ударом, по политическим мировоззрениям Полякова", - рассказывает Виктор Баранец.
Когда Поляков позвонил в штаб противника, в СССР у власти был Никита Хрущев. Его импульсивные действия обостряют отношения между Советским Союзом и США. Хрущев запугивает Запад своей коронной фразой: “Мы делаем ракеты, как сосиски на конвейере”.
"При Хрущеве началась так называемая "атомная дипломатия". Это разработка ракетного оружия, это переход, отказ как бы, от надводных кораблей и переход, опоры на субмарины, вооруженные ядерным оружием. И вот начался определенный блеф Хрущева, в том плане, что Советский Союз обладает очень мощным ядерным потенциалом", - говорит Наталия Егорова.
Но о том, что это блеф, мало кто догадывается. Масла в огонь подливают безумные выступления Никиты Сергеевича в ООН, в октябре 1960 года, во время которого он якобы стучит по столу ботинком, выражая несогласие с одним из выступавших.
Доктор исторических наук Наталия Егорова руководит центром по изучению холодной войны в Российской академии наук. Изучив факты о выступлении Хрущева, она пришла к выводу – ботинка на столе не было, но был международный скандал, и при том не малый.
"То, в общем, были кулаки, часы, но поскольку рядом сидел Громыко, министр иностранных дел, он не знал как себя вести в данной ситуации, он поддержал Хрущева, поэтому стук был мощный. Плюс еще Хрущев выкрикивал всевозможные слова негодования", - утверждает Наталия Егорова.
По некоторым данным, во время этого выступления, за спиной Хрущева стоит Поляков. На тот момент он работает при военно-штабном комитете ООН. Мир оказывается на грани третьей мировой войны, и все из-за вздорного генсека. Может быть, именно тогда будущий шпион проникся Хрущеву презрением.
Но Никиту Сергеевича отправят в отставку через каких-нибудь несколько лет, а деятельность рекордсмена-крота на этом отнюдь не прекратится. А что, если Поляков ненавидит не столько Хрущева, сколько всю советскую идеологию.
Военный журналист Николай Поросков пишет о разведке. Он встречался со многими людьми, лично знавшими предателя, и случайно обнаружил малоизвестный факт его биографии, и рассказывает об этом впервые.
"Скорее всего, есть такие неподтвержденные сведения, что его предки были зажиточными, дед там, может быть отец. Революция все нарушила, у него была генетическая неприязнь к существующему строю. Я думаю, что он работал на идейной основе", - считает Поросков.
Но даже если и так, это вряд ли объясняет предательство. Александр Бондаренко – писатель и историк спецслужб, лауреат премии службы внешней разведки. Он в деталях изучил различные мотивы предательства и с уверенностью заявляет – идеология тут не причем.
"Извините, он боролся против конкретных лиц. Достаточно, все-таки подготовленный, образованный человек, который понимает, что системе, по большому счету, не холодно, не жарко. Он сдавал конкретных людей", - утверждает Бондаренко.
Продолжая шпионить для ЦРУ, Поляков пытается добиться, чтобы его снова отправили за границу. Там работать будет легче. Однако, кто-то сводит на нет все его усилия, и этот кто-то, судя по всему, генерал Ивашутин, который руководил в те годы военной разведкой.
"Петр Иванович рассказывал, что Поляков ему сразу не понравился, говорит: "Сидит, смотрит в пол, в глаза не смотрит". Интуитивно он чувствовал, что человек не очень хороший, и он перевел его со сферы агентурной стратегической разведки, перевел его сначала в подбор гражданского персонала. То есть там, тайн государственных не очень было много, и поэтому Поляков был отсечен от них", - рассказывает Николай Поросков.
Поляков, видимо, обо всем догадывается, и поэтому закупает для Ивашутина самые дорогие и внушительные подарки.
"Петру Ивановичу Ивашутину однажды Поляков привез, из Индии уже, двух вырезанных из редкого дерева колониальных английских солдат. Красивые фигуры", - говорит Поросков.
Увы, попытка подкупа не удается. Генерала нет на месте. Но Поляков моментально соображает, как повернуть ситуацию в свою пользу. Он добивается, чтобы его снова отправили за границу. Выбивает это решение минуя Ивашутина.
"Когда Петр Иванович где-то был в длительной командировке, или в отпуске, был приказ перевести его, опять же, обратно. Кто-то взял на себя ответственность, ну и в итоге Поляков, уже после США был длительный перерыв, потом его послали резидентом в Индию", - объясняет Николай Поросков.
В 1973 году, Поляков в качестве резидента едет в Индию. Там он вновь разворачивает активную шпионскую деятельность, убеждая коллег, что берет в разработку американского дипломата Джеймса Флинта, он на самом деле передает через него информацию в ЦРУ. При этом его не только никто не подозревает, он еще и получает повышение по службе.
"А как? У него охранная грамота какая – 1419 дней на фронте. Ранения, боевые награды – медали, и Орден Красной Звезды. Плюс к тому времени, он уже генералом стал: в 1974 году ему присвоили звание генерала", - говорит Игорь Атаманенко.
Чтобы Поляков получил звание генерала, ЦРУ пришлось немного потратиться. В уголовном деле фигурируют дорогие подарки, сделанные им начальнику кадровой службы Изотову.
"Это был начальник управления кадров всея ГРУ по фамилии Изотов. Поляков с ним общался, поскольку от него зависели продвижения и прочее. Но самый известный подарок, который обнаружился, - это серебряный сервис. По советским временам это было Бог знает что. Ну, ружье он ему подарил, потому что сам он увлекался охотой, и Изотов вроде бы увлекался", - рассказывает Николай Поросков.
Генеральский чин обеспечивает Полякову доступ к материалам, которые не связаны с его прямыми обязанностями. Предатель получает информацию о троих американских офицерах, работавших на Советский Союз. И еще на одного ценного агента – Фрэнка Боссарда, сотрудника английских ВВС.
"Был некто Франк Боссард - это англичанин. Это не американец, это англичанин, который имел отношение к реализации, испытаниям управляемых ракет. Он передал в свое время, опять же, не Полякову, он передал другому офицеру главного разведуправления, снимки технологических процессов: как проводятся испытания – короче, совокупность секретной информации передал", - утверждает Игорь Атаманенко.
Поляков переснимает фотографии, высланные Боссардом, и переправляет их в ЦРУ. Агента тут же вычисляют. Боссард получает 20 лет тюремного заключения. Но Поляков на этом не останавливается. Он достает перечень военных технологий, которые добываются в ходе разведывательных усилий на Западе.
"В конце 70-80-х был наложен запрет на продажу России, Советскому Союзу, всяческих военных технологий, любых. И даже какие-то мелкие детали, попадавшие под эту технологию, они блокировались американцами и не продавались. Поляков рассказал о том, что существует пять тысяч направлений, которые помогают Советскому Союзу покупать вот эту секретную технологию у стран через подставных лиц, через третьи государства. Так и было, действительно, и американцы моментально перекрыли кислород", - говорит Николай Долгополов.
Чего же добивается Поляков? Кому и за что мстит? Его карьера складывается превосходно: у него замечательная семья, любимая жена, и пара сыновей. Но мало кто знает, что это семье довелось испытать огромную боль.
В начале 50-х Дмитрий Федорович работает в Нью-Йорке под прикрытием. В эти годы у него рождается первенец. Но вскоре после рождения, мальчик оказывается при смерти. Спасти его может только срочная и дорогая операция. Поляков обращается к руководству резидентуры за помощью. Но денег не присылают, и ребенок умирает.
"И вы понимаете, вот, тут ясно, что под влиянием вод этих вот отрицательных эмоций человек сам решил: "Вы со мной так, денег нет на операцию, значит спасать некого. Что это за родная организация, главное разведуправление, которая не может мне выдать какие-то крохи, а зная тем более бюджет этого монстра". Конечно же, возмущение не имело предела", - считает Игорь Атаманенко.
Получается, желая отомстить за сына, Поляков предлагает свои услуги американским спецслужбам. Но ведь ребенок умер в начале 50-х, за много лет до вербовки.
"Сам Поляков не акцентировал внимания на этом обстоятельстве, и я думаю, что оно не играло доминирующей роли. Почему? Потому что в тот момент, когда он в 40 лет свершил акт предательства, у него уже было двое детей, и наверное он должен был думать о их будущем, о их судьбе, и наверное, все-таки, не этот мотив был доминирующим", - утверждает Олег Хлобустов.
Кроме того, он не может не понимать мотивов отказа ГРУ, которые были далеки от обычной жадности. Известный военный обозреватель – полковник в отставке Виктор Баранец – серьезно изучил события первой поездки Полякова в США, и сделал собственные выводы.
"Так сложилась ситуация, что именно в то время, когда болезнь сына Полякова пришла к пику, Поляков руководил одной очень важной операцией. И возникла необходимость либо отправлять его в Советский Союз вместе с женой и ребенком, и отвлекать эту работу, либо разрешить ему лечить сына в США", - объясняет Баранец.
Пока ребенок находится в тяжелом состоянии, советское разведуправление стоит перед дилеммой: оперировать малыша в Москве или в Штатах. И то, и другое грозит срывом разведывательной операции, в которой участвует Поляков. Вероятнее всего, в ГРУ просчитывали и готовили безопасные для него пути по спасению ребенка.
"А если лечить в Нью-Йорке, значит, отец с матерью будут ходить в Нью-Йоркскую поликлинику, а это значит, что там неизбежны контакты, там может быть подставной врач. Вы понимаете, здесь нужно все просчитывать, и пока Москва выставляли эти тонкие шахматы – шло время", - говорит Виктор Баранец.
К сожалению, ребенок умирает. Однако Поляков, судя по всему, отлично понимает, что эта смерть – дань его опасной профессии. Есть и еще один немаловажный факт: в 50-е, узнав о смерти мальчика, ФБР преследует Полякова, пытаясь его завербовать. За ним ведется плотное наружное наблюдение. Ему создают невыносимые условия для работы. Даже полиция без повода выписывает гигантские штрафы.
"Вот первая командировка была показательной. Американцы пытались сделать к нему вербовочный подход. Вот почему – это очень трудно сказать, потому что вербовочные подходы делаются только к тем, кто дал повод для вербовки. Это такое железное правило. Значит наблюдали, значит смотрели, значит знали, наверное, о случае с сыном", - рассказывает Николай Долгополов.
Но тогда, в 50-е, Поляков решительно отметает попытки вербовки. Он вынужден просить, чтобы его отправили на родину, и в 1956 покидает Нью-Йорк.
"Да, у него погиб его ребенок. Да, кто-то не дал на это денег. Это официальная версия, то есть, достаточно всего лишь со стола начальника или из сейфа исчезнуть всего одной бумаге, и начальник может оказаться очень далеко. Или автокатастрофа, или что угодно, но все можно придумать, если ты так хочешь отомстить. Но мстить совершенно тем людям, которые ничего тебе не делали – это уже явно причины другие", - утверждает Александр Бондаренко.
Однако есть в этой истории и другой не менее существенный вопрос: кто и когда впервые вышел на след "крота"? Как и с помощью чего Полякова удалось разоблачить? На этот счет существует множество версий. Известный историк спецслужб – Николай Долгополов – уверен, что первым заподозрил Полякова Леонид Шебаршин, он был заместителем резидента КГБ в Индии как раз тогда, когда там работал Дмитрий Федорович.
"Их встреча произошла в Индии, и в 1974 году, если бы тогда на замечания Шебаршина обратили внимание, может быть, арест произошел бы не в 87-м году, а гораздо раньше", - говорит Николай Долгополов.
Шебаршин обращает внимание на то, что в Индии Поляков делает значительно больше, чем требует от него занимаемая им должность.
"Человек его профессии, собственно, и должен этим заниматься – встречаться с дипломатами, и прочее, – но уж очень много было источников у полковника Полякова. Очень много было встреч. Часто эти встречи продолжались очень долго, и внешняя разведка ПГУ на это обратила внимание", - объясняет Долгополов.
Но не только это настораживает Шебаршина. Он замечает, что Поляков недолюбливает своих коллег из внешней разведки, и при случае старается выдворить их из Индии. Создается впечатление, что они ему чем-то мешают, при этом на людях он с ними весьма приветлив и громогласно их восхваляет.
"Еще один момент, который Шебаршину показался довольно странным (я не говорю подозрительным – странным) - это то, что всегда и везде и со всеми, Поляков, кроме своих подчиненных, пытался быть близким другом. Он буквально навязывал свои отношения, он стремился показать, что он добрый и хороший человек. Шебаршину было видно, что это игра", - говорит Николай Долгополов.
Наконец, Шебаршин решает откровенно поговорить о Полякове со своим руководством. Однако его подозрения как будто натыкаются на ватную стену. С ним и не думают спорить, но и хода делу никто не дает.
"Да, находились люди в структурах ГРУ, они занимали небольшие должности там, майорские, подполковничьи, которые не раз натыкались на определенные факты в работе Полякова, которые вызывали сомнения. Но опять-таки вот эта проклятая самоуверенность руководства тогдашнего Главного разведывательного управления, она зачастую, я подчеркну это слово – зачастую, заставляла тогдашнее руководство ГРУ отметать эти подозрения", - рассказывает Виктор Баранец.
Пока разоблачить Полякова невозможно. Он действует как профессионал высокого класса, и не допускает ошибок. Мгновенно уничтожает улики. На все вопросы у него есть готовые ответы. И кто знает, возможно, он и вышел бы сухим из воды, если бы не ошибки, допущенные его хозяевами в ЦРУ. В конце 70-х годов в Америке выходит книга руководителя контрразведки Джеймса Энглтона.
"Он подозревал каждого человека, работавшего в своем отделе. Он не верил, что существуют такие люди, как Поляков, которые это делают из абсолютно из каких-то своих убеждений", - говорит Николай Долгополов.
Энглтон даже не считал нужным скрывать информацию о Полякове, потому что был уверен: агент "Бурбон" – так называли агента в ЦРУ – подстава советской разведки. Естественно, литературный опус Энглтона до дыр зачитывают в ГРУ.
"Он подставил и, совершенно, я думаю, случайно, Полякова, сказал, что есть такой агент в советской миссии ООН или был такой агент, и еще один есть агент, то есть два агента сразу. Это конечно не могло не настораживать людей, которые такие вещи должны читать по долгу службы", - объясняет Долгополов.
Была ли книга Энглтона последней каплей, переполнившей чашу терпения, а вернее доверия? А может быть в ГРУ получили против Полякова еще несколько улик? Как бы там ни было, в 80-м году его благоденствие заканчивается. Предателя срочно вызывают из Дели в Москву, и здесь у него якобы находят болезнь сердца, из-за которой зарубежные поездки противопоказаны.
"Надо было как-то вытянуть Полякова из Дели. Создали комиссию. Это его не удивило, потому что все время тех, кто работает за границей проверяют довольно регулярно. И его тоже проверили и выяснили, что у него неважно со здоровьем. Поляков сразу заподозрил неладное, и чтобы вернуться обратно в Индию, он прошел другую комиссию, и это больше еще насторожило людей. Он так хотел вернуться. И фактически, вот в этот вот момент, было решено с ним расстаться", - рассказывает Николай Долгополов.
Полякова неожиданно переводят в Институт Русской литературы имени Пушкина. Его задача – присматриваться к иностранцам, которые там учатся. На самом деле, шпиона просто решили держать подальше от государственных тайн.
"Он изношен, нервы напряжены до предела. Каждый чих, шепот за спиной уже превращается в бряцанье наручников. Уже кажется, что вот они наручники бряцают. Ну и тут, когда его послали в Институт Русского языка, ну тут уже ему все стало понятно", - говорит Игорь Атаманенко.
И, тем не менее, против Полякова нет ни одного убедительного доказательства. Он продолжает работать в ГРУ секретарем парткома. Здесь отставник без труда вычисляет убывших в длительные командировки разведчиков-нелегалов. Они отсутствуют на партсобраниях, и не выплачивают взносы. Информация о таких людях тут же отправляется в ЦРУ. Поляков уверен, что и на этот раз подозрения обошли его стороной. Но он ошибается. В дело вынужден вмешаться комитет госбезопасности.
"В конце концов, вышло так, что документы попали на стол руководителя КГБ тогдашнего, и он дал делу ход. Было установлено наружное наблюдение, работали все контрразведки всех ведомств вместе. Работали техники. И "наружка" некоторые вещи обнаружила. Я думаю, что, как мне кажется, были обнаружены и некоторые тайники в загородном доме Полякова, иначе бы его так уверено не брали бы", - утверждает Николай Долгополов.
В июне 86-го года Поляков замечает в своей кухне скол плитки. Он понимает, что дома был обыск. Через некоторое время в его квартире раздается телефонный звонок. Поляков снимает трубку. Ректор Военно-дипломатической академии лично приглашает его выступить перед выпускниками – будущими разведчиками. Предатель с облегчением выдыхает. Да, в его квартире искали тайники, но ведь ничего не нашли, а иначе его не пригласили бы в академию.
"Поляков тут же стал перезванивать и узнавать, а кому еще поступило приглашение. Потому что, а мало ли, а может быть его под этим предлогом его собираются повязать. Когда он позвонил нескольким своим коллегам, среди которых были так же и участники Великой Отечественной войны, и установил, что да, они все приглашены на торжество в Военно-дипломатической академии, он успокоился", - рассказывает Игорь Атаманенко.
Но в здании военно-дипломатической академии на пропускном пункте его дожидается группа захвата. Поляков понимает, что это конец.
"И вот тут же доставили в "Лефортово", и вот тут же посадили перед следователем. Это вот то, что называется в "Альфе" – называется "шоковая терапия". И вот когда человек в таком шоке, он начинает говорить правду", - говорит Атаманенко.
Так что же толкнуло Полякова на чудовищное, по своим масштабам, предательство? Ни одна из версий так и не прозвучала достаточно убедительно. Генерал не стремился к обогащению. Хрущев ему был, по большому счету, безразличен. А в смерти сына он вряд ли винил своих коллег.
"Вы знаете, долгое время занимаясь анализом истоков предательства, первопричин предательства, вот этих стартовых психологических площадок, которые заставляют человека идти на предательство родины, я пришел к выводу, что есть у предательства одна сторона, которая до сих пор не изучена ни журналистами, ни самими разведчиками, ни психологами, ни медиками и так далее", - утверждает Виктор Баранец.
Виктор Баранец тщательно изучил материалы следствия по делу Полякова. Кроме того, на основе личных наблюдений ему удалось сделать интересное открытие.
"Именно желание предавать, иметь два лица, и наслаждаться даже этим. Сегодня ты на службе вот такой бравый офицер, патриот. Ты ходишь среди людей, а они не подозревают о том, что ты предатель. И человек испытывает наивысшую концентрацию адреналина в сознании, вообще в организме. Предательство – это целый комплекс причин, одна из которых служит как бы маленьким душевным реактором, который заводит вот этот гнусный комплекс человеческих деяний, который заставляет человека предавать", - считает Баранец.
Пожалуй, эта версия объясняет все: и жажду риска, и ненависть к коллегам, и раздутое самомнение. Тем не менее, даже самый закоренелый иуда может оказаться верным и преданным семьянином. За годы своей шпионской деятельности генералу не раз предлагали бежать в Америку, однако на приглашение дяди Сэма Поляков неизменно отвечал отказом. Почему? Это еще одна нераскрытая тайна.
