Перед московским концертом лидер группы The Exploited Уотти Бьюкен рассказал о новых песнях и раскрыл секрет панка
В Москву и Санкт-Петербург с концертами приезжает легендарная шотландская панк-группа The Exploited, бескомпромиссно несущая знамя панка вот уже больше 35 лет. Пожалуй, за все время существования в ней оставался единственный несменяемый участник – лидер группы Уотти Бьюкен, несгибаемый идеал панк-движения. Ему 59 лет, но он все еще носит то цветной ирокез, то фиолетовые дреды на бритом черепе, он последователен в суждениях и прост в разговоре. Мы говорим с ним по Скайпу; шотландский акцент не способствует пониманию деталей, но терпение со стороны интервьюера и настойчивость Уотти превозмогают все препятствия.
– Привет, Уотти! Откуда вы к нам едете?
– Привет! Только что отыграли в Сингапуре.
– И как?
– Отлично! С нами выступали несколько прекрасных групп, публика завелась, было очень клево. Вот только жара там неимоверная. И душно. В Москве-то, небось, холодно?
– Было холодно, сейчас плюс три.
– Ну, все равно не как там... А я ведь бывал в Москве и в настоящие холода. Мерз, знаете. Но лучше холод, чем такая жара, как в Сингапуре.
– В который раз вы приезжаете к нам?
– Ну, дайте подумать... В пятый, вот! Точно, в пятый.
– Общее впечатление какое-то сложилось?
– Отличная у вас публика, у меня было такое впечатление, что меня понимают с полуслова! С другой стороны, и проблемы у всех нормальных людей схожие: нас угнетают коррумпированные правительства, нас обманывают циничные политики, нас эксплуатируют. Название наше отсюда. И мы поднимаем против этого свой голос. И поэтому меня понимают и в России, и в Сингапуре!
– А местные группы вы слышали, играли с ними?
– Конечно! Вот, помню, была отличная группа... "Пурджен" (Уотти имеет в виду "Пурген"). Я даже в их майке как-то выступал. Нет, у вас есть классный панк, настоящий!
– Слушайте, я помню старые записи The Exploited, это был такой чистейший панк, а вот несколько ваших последних альбомов какие-то совершенно... трэш-металлические. Те, кто начинал вас слушать в конце 1970-х, не упрекают, что вы изменили себе?
–Ха-ха! Ну и что? Я знаю, что все эти мощные гитарные поливы и, как сказать, этот металлический напор, все это очень круто! И подходит нам. Насыщает энергией. А особенно, когда ты на сцене, тебя буквально прет! Нет, нынешний саунд The Exploited практически идеален.
– В Москву вы приезжаете под знаменем 35-летнего юбилея вашего первого альбома Punks Not Dead. Панк как жанр хоронили за эти годы много раз, но вы в свои 59 все еще кричите со сцены, и, судя по всему, верны идеалам, с которыми начинали. В чем секрет вашего жанра и долгожительства?
Уотти заметно волнуется.
– Ну как! Просто-напросто панк – это музыка рабочего класса, музыка простого народа, который всякий прощелыга, всякий чиновник, менеджер, политикан, всякий бюрократ старается обмануть, прогнуть. И народ протестует! И так было всегда. И поэтому Punks not dead! И вот еще что: про три аккорда знаете же? Панк – самая простая и самая демократичная музыка на земле! Я вот что – петь умею? Да нет, конечно, не умею! А пою, и людям нравится. Вот это и есть рецепт. И секрет панка.
– Вы поэтому никогда не сотрудничали с большими лейблами?
– Никогда и не буду никогда! Большие лейблы – это воры и кровопийцы! И они способствуют распространению омерзительной поп-музыки, оболваниванию людей этим ужасом! Ноги нашей не будет в офисах больших компаний. Обойдемся!
– Скажите, Уотти, а панку непременно необходима агрессивность?
– Если про личную, то... в конце семидесятых агрессивным быть было необходимо – это был вопрос выживания. Знаете, сколько было уличных банд? А разборок? Дал слабину, не то сказал, спрятал глаза – все, конец! Ну и осталось от того времени, конечно, что-то в характере, да. Я же говорю, мы простые ребята, чувства прятать не привыкли. Ну и на сцене, если я агрессивен, то это чтобы нас было слышно! А когда тебя слышно, значит, и слова, которые ты говоришь, понятны. Есть шанс что-то донести и до друзей, и до неприятелей.
– Вас никогда не пытались обвинить в пропаганде насилия, в ксенофобии, нацизме? Среди панков ведь наблюдалось увлечение нацистской символикой.
– Нет, это не про нас! Нацизм и фашизм нам ненавистны, это тоже средства разделить и обмануть простых людей с любым цветом кожи. Мы даже когда-то плакат такой выпустили, что мы категорически против этого!
– Вы говорили про демократичность панка как музыки, его простоту, а вот у вас, я смотрю, гитарист совсем даже непростые партии играет.
– С гитаристом, эх, беда у нас: после концертов в России наш Мэтт уходит. На то есть причины, мы ему желаем удачи, но остаемся без гитариста. Черт! Приедем домой – надо решать эту проблему.
– Удачи вам в этом! А когда ждать нового альбома? Вы ведь с 2007 года ничего не выпускали. Или это по принципу "новые песни поет тот, у кого старые плохие"?
– Нет! Есть новые песни. Надо только собраться и их записать. А Мэтт уходит. Значит, пока новый гитарист найдется, пока мы притремся друг к другу... Боюсь загадывать. Но песни есть. И мы их споем!
– И напоследок: вы – шотландец. Почему вы не используете в своей музыке, скажем, кельтские мотивы?
– Это как-то чересчур. Это тоже коммерция: такой музыкой много кто сейчас торгует, аж противно. Вы еще мне килт надеть предложите!
Артем Липатов
