Он пугает и удивляет, настраивает на размышления об одиночестве и будто говорит каждому, что все мы клоуны; зесь все - и танец, и мимический театр, и потрясающая пластика
Мировая премьера в Москве. На Чеховском фестивале - постановка французского хореографа Жозефа Наджа. Чеховский рассказ об одиноком старом актере стал для режиссера лишь поводом, чтобы порассуждать в танце о времени и бесконечности. Евгений Давыдов наблюдал за причудливым переплетением образов и метафор.
Он пугает и удивляет, настраивает на размышления об одиночестве и будто говорит каждому, что все мы клоуны. В параде мировых премьер, который принимает в Москве Чеховский фестиваль, спектакль Жозефа Наджа "Шерри-Бренди" - явление особое. Сама связка Надж-Чехов кажется слишком уж произвольной. Французский хореограф если и отталкивается от текстов, то отходит, отползает, оттанцовает от них так далеко, что без пояснений обойтись трудно.
Марина Багдасарян, театральный критик:
- Появление одного человека в большом пространстве мира - это всегда так трепетно, так волнительно, так трудно, так понятно и так непонятно. Почему я прихожу смотреть спектакли Жозефа Наджа - потому что это всегда вопросы, вопросы, вопросы. И он оставляет поле для диалога с ним.
Перед зрителем - словно черная бездонная яма, в которой прячется сама смерть. Борьба актера с этой смертной пустотой и составляет смысл поставленного Наджем спектакля.
Это жанр, который можно назвать просто "Надж". Надж-жанр, потому что здесь все: и танец, и мимический театр, и потрясающая пластика, словом, невероятный коктейль. И те ощущения, которые у Чехова остаются между строк, оказывается, точнее всего - переносятся на сцену таким пластическим образом.
Евгений Давыдов, Станислав Зайцев. "ТВ Центр", Москва.
