Директор музея "Гараж" Антон Белов рассказал о том, как создать идеальный музей, зачем нужно поднимать уровень знаний об искусстве и почему музейное пространство – это алхимия, куда добавляются самые разные ингредиенты
На сегодняшний день музей "Гараж" является самым успешным и посещаемым музеем современного искусства в Москве. Его директор Антон Белов рассказал m24.ru о том, как создать идеальный музей, зачем нужно поднимать уровень знаний об искусстве и почему музейное пространство – это алхимия, куда добавляются самые разные ингредиенты.
– Для начала хочу спросить, как вам нынешняя Московская биеннале? Какие проекты понравились больше основного?
– Основной проект удался за счет кураторского состава и Барта де Баре в частности. Биеннале требуются перемены. Нужно менять структуру управления и взаимодействия с участниками. Я считаю, что так Московская биеннале через 6-8 лет сможет стать мощнейшей историей, за которой будет следить весь мир.
– На сегодняшний день "Гараж" является крупнейшим музеем современного искусства в Москве. Ориентировались ли вы при его создании на определенную музейную модель? Был ли образец работы с современным искусством и экспонированием?
– Музеи сейчас переживают определенный кризис развития и пытаются меняться. В Москве это происходит во многом за счет влияния "Гаража". Например, в отделе XX века Третьяковки изменена навигация, организация пространства. И здесь, мне кажется, принципиально важна скорость, с которой происходят эти перемены. "Гараж" вдохновлялся лучшими примерами от галереи Тейт-Лондон и МОМА в Нью-Йорке до фонда Бейелера в Базеле. В любом случае сейчас это совершенно уникальная музейная площадка, это музей будущего с зональностью, функциональностью, где уже нет белых стен.
У "Гаража" молодая команда, выросшая уже в постсоветское время, что, конечно, важно, потому что если во всем мире у музеев есть большой груз обязательств перед своей коллекцией и историей, то у нас есть шанс совершить революцию без каких-то жертв. Через несколько лет в Москве появится музейный центр с Эрмитажем на ЗиЛе, и музей ГЭС-2, которым занимается Тереза Мавика и архитектор Ренцо Пьяно.
Складывается впечатление, что никто не хочет строить типологические музейные площадки, все ищут компромиссы. В России "Гараж" в этом плане первопроходец. Мы хотим говорить о прошлом, но в контексте будущего. Сегодня концепция музеев предполагает создание площадок с различной функциональностью, но еще непонятно, как эта структура будет выживать. Она должна пройти проверку временем: будет ли достаточно качественного выставочного контента? Я считаю, что в любом случае в Москве не хватает таких пространств, еще не сложилось среды для свободной культурной коммуникации.
– Но в то же время должны ли быть какие-то уникальные отличия музеев? Своя концепция, свои художники, которых один музей показывает, а другой – нет. Или все должно стать единой органичной системой?
– Со временем у каждой институции проявляется свое лицо. Это зависит во многом от учредителей и попечителей, от руководителя и кураторского состава, от направления деятельности и специализации: русское или зарубежное искусство, инсталляции или перформансы – от того, позволяет ли пространство выставлять крупные объекты. Каждый со временем должен для себя понять, чем он хочет заниматься.
– А "Гараж" уже определился с желаниями? Или вы в процессе выработки стратегий?
– Пока что мы очень молодые, нам только исполнится 8 лет. И мы еще не набрали критической массы, чтобы сказать, что будем занимается "только этим". У нас, конечно, есть приоритеты работы, есть, к примеру, самый большой в мире видео- и фотоархив российского искусства второй половины XX века, и весь 2016 год мы посвятим его оцифровке.
Также у нас в приоритете образование и просвещение. По статистике через наши курсы, лекции, мастер-классы в год проходит более 50 тысяч человек. У нас есть первый в России отдел инклюзивных программ по работе с людьми с различными формами инвалидности. С нами делились опытом специалисты из галереи "Тейт", музея "Метрополитан", музея Глазго, которые делились с нами опытом.
В выставочном отношении наша концепция находится в процессе формирования. Например, только два дня назад библиотека расширилась вдвое. Мы будем постоянно расти, и важно отметить, что сама потребность посетителя частично определяет наш курс развития.
– Есть ли для вас в истории "Гаража" какие-то знаковые выставки, формирующие лицо музея? Такие, как например выставка Марка Ротко или 3-я Московская биеннале. Это были очень мощные проекты.
– Я думаю, важнее даже говорить не о самих проектах, а о подходе к их созданию. Потому что "Гараж", до переезда в парк Горького работал в основном по принципу кунстхалле: мы привозили готовые выставки или, как в случае с биеннале, принимали проект как площадка и выступали его соорганизаторами. Сейчас мы не используем готовые выставочные проекты. Либо мы находимся в коалиции музеев, которые договариваются о совместном создании выставки с нуля, как получилось с проектом Луиз Буржуа, которую мы делали с Haus der Kunst в Мюнхене, а потом отправим его в Гуггенхайм-Бильбао. Либо это проекты с уникальным контентом, которые мы генерируем сами, как будущая выставка Роберта Лонга. Художник ради него сам приезжал в Россию, ему интересно было поработать с графикой в архивах Пушкинского музея и Эрмитажа. Нам интересно представить художника в новом фокусе, и нам хочется показать мировому музейному сообществу, что мы не только можем привозить дорогие выставки, но и презентуем новые идеи.
Одна из задач "Гаража" – поднимать уровень знания людей о современном искусстве, давать возможность развития местным профессионалам, художникам и кураторам. Иначе это будет постоянное заимствование без роста. Например, при подготовке выставки Буржуа мы обсуждали в Мюнхене дизайн сувенирной продукции, наши специалисты ездили туда на монтаж выставки, хранитель коллекции провел здесь 10 дней и общался со всеми, активно участвуя в организации.
Так идет развитие сообщества на всех уровнях: начиная от хранителей, заканчивая кураторами и критиками. Для зрителей выставка Буржуа – это проект с представлением 80 работ, а для нас – это совершенно другой уровень подготовки.
– В европейских музеях, в частности в том же Бильбао, куда поедет выставка Буржуа, не существует преград для взаимодействия зрителя с искусством. Все экспонаты, исключая особо хрупкие, интерактивны – их можно трогать. В России же этот барьер до сих пор существует: везде стоят ограждения, запрещающие знаки или бдительные смотрители. "Гараж" пытается преодолеть эти барьеры?
– Во-первых, это зависит от прав владельца на объект, которые должны быть четко соблюдены, и "Гараж" тут не сторонник каких-то бессмысленных запретов.
– Но у среднестатистического посетителя российских музеев сохраняется ощущение того, что искусство, выставленное на улице трогать можно, а в помещении – нельзя.
– Я понимаю, но в любом случае, мы музей, нестандартный для России. У нас работы могут быть выставлены в пространстве холла или даже на улице, и для того, чтобы посмотреть на них, вам не нужно покупать билет. Здесь же можно сходить в книжный или в кафе, то есть мы создаем такие общественные зоны комфорта, которых нет практически ни в одном российском музее. На открытии у нас был проект Рикрита Тиравании, в рамках которого посетители ели пельмени, играли в настольный теннис и делали футболки. У нас также была интерактивная карта художественных течений современного российского искусства.
– Насколько важна для "Гаража" фигура куратора? В чем заключается функция Кейт Фаул (главный куратор "Гаража" – прим. ред.), если многие выставки, как вы уже сказали, приезжают со своими кураторами, в организации других принимает участие сами художники, а где-то, наверняка, последнее слово остается за вами.
– Профессия куратора совсем молодая и существует менее 50 лет. И понимать что такое кураторство, находится оно в кризисе или на подъеме, сложно: можно сказать сейчас кризис кураторства, или сейчас перепроизводство кураторов, или что сегодня куратор – самая востребованная профессия. Потому что со всех сторон на проблему можно посмотреть по-разному. То же самое можно говорить и про музеи, что их строят много, а качественных тем не менее все равно остается мало. В любом случае куратор – важная фигура при общении с художником. Художнику, как правило, хочется как можно больше выставочных площадей и максимум объектов. А задача куратора контролировать это, подать его искусство под каким-то углом, совместно с художником выработать историю. Это процесс взаимодействия, и никто не диктует свои условия. Это должна быть влюбленность в проект с обеих сторон: художника и куратора друг в друга, в объекты, в смыслы.
– Какова роль архитектора в создании музея? Можно ли сказать, что коммерческий успех любого нового музейного проекта первоначально обеспечивается громким именем архитектора? Что важнее – здание или начинка?
– Это сложный вопрос. Я считаю, что все вместе. Конечно, надо признать, успешный архитектурный проект обеспечивает посещаемость, он определяет уникальное лицо музея. Ведь здание – это первое, что видит турист в путеводителе.
"Гараж" – с одной стороны это первый в Москве реализованный проект Рема Колхаса, с другой – необычные материалы, с третьей – многофункциональное общественное пространство, то есть множество параметров. Важно, чтобы институция была на одной волне с архитектором. И в "Гараже" мы видим успешный тому пример: за 3 летних месяца нас посетило 300 тысяч человек. Архитектура сыграла в этом не последнюю роль.
Музей – это алхимия, а мы, как повара, добавляем самые неожиданные ингредиенты. Продумано должно быть все, вплоть до меню в кафе, до вкусная недорогая еда, которую могли бы заказать люди, пришедшие в музей после рабочего дня. Здесь должно хотеться расслабиться и отдохнуть. Еще мы решили создать читательское сообщество в нашей библиотеке, и устраивать встречи для обсуждения книг: у нас гости покупают огромное количество специализированной литературы, а обсудить ее не с кем.
– Это все, безусловно, расширяет аудиторию не только конкретно вашего музея, но и современного искусства вообще. Но, объективно говоря, количество людей, которые приходят в музей отличается от количества людей, реально современным искусством интересующихся.
– У нас же есть своя издательская программа, и общий тираж выпускаемых изданий превысил 250 тысяч экземпляров. Каждый год мы переводим и издаем 25-30 книг. Мы наглядно видим, как эта аудитория растет, как растет ее качество, но мы не должны думать, что вся она однородна. Даже в регионах многие хотят что-то узнать о современном искусстве. Мы регулярно взаимодействуем с регионами, к примеру, мы делали уикенд "Гаража" в Нижнем Новгороде, большой фестиваль в Анадыре, участвовали в книжных ярмарках и в Манифесте-2014, поддерживаем краснодарский проект "Типография" и регулярно отправляем им наши книги или даем права на кинопоказы.
Накопилась критическая масса изменений, которая сейчас начинает проявляться. И главная задача в этом процессе – заниматься просвещением. Если кто-то будет готов дойти до того уровня, чтобы читать интервью с кураторами, покупать книги или приходить на открытые дискуссии, то это здорово. Если зрители не дорастут сейчас, то дорастут их дети – мы же работаем с прицелом на вечность. Каждый приобщенный к искусству человек – это уже большая победа. И мы должны бороться за каждую душу, которую мы перетянули на территорию культуры.
