Дмитрий Манылов
Неоднократные обращения генерального директора ижевской трикотажной фабрики «Сактон» Зои Степновой к удмуртской оборонке с предложением освоить производство оборудования для легкой промышленности получили совершенно неожиданный, в каком-то смысле иронический ответ. Чуда не произошло — возрождать станкостроение и вообще производство средств производства финансово-экономический блок правительства РФ не планирует.
Вместо того чтобы реализовать небезынтересное предложение Степновой, оборонка в лице концерна «Калашников», наоборот, решила «потоптаться на поляне», давно и не слишком успешно возделываемой нашей легкой промышленностью. «Калашников» объявил, что в рамках диверсификации производства и массового открытия по России фирменных магазинов собирается создать собственную линейку спортивной и повседневной одежды под маркой «Калашников».
Танкисты от кутюр
Концерн пока не раскрывает дизайнера будущей коллекции, тем более нет информации и о том, будут ли как-то привлечены к этому бизнесу местные предприятия легкой промышленности. Скорее всего, не будут, поскольку наши брутальные оборонщики, похоже, нацелены на текстиль премиального уровня. По крайней мере, именно о фэшн-товарах, как сопутствующих гражданскому стрелковому оружию, рассказывал недавно «Известиям» директор по маркетингу концерна Владимир Дмитриев.
Свою продукцию наша оборонка справедливо считает лучшей в мире, поэтому и модный текстиль, скорее всего, будет стоить «до небес». Известно, что, например, производитель танков «Уралвагонзавод» предлагает эксклюзивный комплект настоящей формы танкового экипажа. Только непонятно, почему ее называют настоящей, поскольку она шьется по индивидуальным меркам из высококачественной итальянской ткани.
Наши же предприятия легкой промышленности, как ни крути, относятся к сегменту масс-маркет. Они уже почти научились быть модными — создали неплохие коллекции, обзавелись броскими логотипами, звучными торговыми марками, стильной наружной рекламой, но их, как и многих других, подкосила рублевая девальвация конца 2014 года. Зависимость легкой промышленности от импорта составляет на сегодня 80%, в результате, по словам Зои Степновой, рост цен на российскую продукцию легкой промышленности составил к концу 2015 года почти 30%.
Самое главное, что очень значительно упал спрос. Например, посещаемость фирменных магазинов «Сактона» снизилась в прошлом году на 30%. Еще одно крупное предприятие отрасли — «Шаркан-трикотаж» поддерживает спрос на свою продукцию путем проведения масштабных скидочных акций со снижением цен до 50%. В одном из фирменных магазинов этого предприятия в Ижевске покупательницы рассказали, что они уже приноровились к этой постоянной практике распродаж: появляется новая коллекция, но постоянные покупательницы упорно ждут, когда она устареет и магазины начнут скидывать цену. Вот тогда они и отовариваются.
Свободное плавание
Местные предприятия пытаются повторить старый добрый трюк, которым всегда пользовались модные бутики. Разница только в том, что наши производители не могут сорвать с новой коллекции хорошую прибыль. Их основной контингент, по крайней мере «Шаркан-трикотажа», — практичные женщины за сорок не самого высокого достатка. Они могут и подождать, а фирменные магазины, скидывая по 50%, теряют рентабельность. То есть наша легкая промышленность не вписалась в модную индустрию, у которой в принципе в Удмуртии весьма ограниченный рынок.
Поэтому приходится конкурировать с дешевым текстилем из Киргизии или вообще с контрафактом, доля которого сегодня на российском рынке составляет около 40%.
Конкурируют в том числе и по стоимости труда. На коллегии Минпромторга УР по итогам 2015 года Зоя Степнова назвала среднюю зарплату по легкой промышленности в Удмуртии — это всего 14,3 тыс. рублей. Понятно, что сравнивать ее с официальной средней зарплатой по республике будет некорректно, поскольку расслоение по уровню доходов растет угрожающими темпами, но зарплата в легкой промышленности даже от средней медианной зарплаты по Удмуртии составляет всего 65%.
Легкая промышленность в республике никогда не чувствовала себя обделенной вниманием со стороны государства, но объемы господдержки в силу объективных причин год от года сокращаются. С 90-х по 2007 год бюджет Удмуртии регулярно предусматривал отдельной строкой расходы на предоставление льготных бюджетных кредитов предприятиям легкой промышленности. Ставка по бюджетным кредитам могла составлять, например, четверть от ставки рефинансирования. Это была действительно серьезная поддержка отрасли.
Потом Минфин УР перешел от бюджетных кредитов к субсидированию части процентов по кредитам коммерческих банков, что для легкой промышленности было существенно менее выгодно, чем прямое бюджетное кредитование. Сегодня отдельной программы поддержки легкой промышленности на уровне Удмуртии нет. На российском уровне в 2016 году на всю страну выделено 1,475 млрд рублей — это капля в море.
Повсеместное падение рентабельности приводит к тотальной налоговой оптимизации. Предприятия-поставщики искусственно загоняют себя в специальные налоговые режимы, позволяющие избежать налога на добавленную стоимость. В результате, например, ЗАО «Сактон» вынуждено работать с полуфиктивными посредниками, чтобы иметь возможность получать возмещение по НДС. Это не может остаться без внимания налоговой службы, в итоге предприятию доначисляются налоги на сумму, перекрывающую большую часть чистой прибыли за год.
В относительно лучшем положении по сравнению с ведущими удмуртскими производителями трикотажа оказалась Сарапульская швейная фабрика. Им помог введенный с конца 2014 года запрет на закупки для государственных нужд иностранных товаров легкой промышленности при наличии отечественных аналогов. Кроме того, предприятие вовремя переориентировалось на выпуск спецодежды. Этот сегмент спроса оказался в меньшей степени подвержен влиянию кризиса. Предприятие нарастило объемы и, как следует из информации на его официальном сайте, планирует вернуться к разработке собственных коллекций одежды.
Может быть, как дополнение к основному «прозаическому» ассортименту это и будет эффективно, но делать сейчас основную ставку на индустрию моды нашим предприятиям явно не удается. Несколько парадоксальный вариант поддержки легкой промышленности Удмуртии нашел в прошлом году глава республиканского управления Федеральной антимонопольной службы Михаил Маренников.
«Давайте включим легкую промышленность в перечень социально значимых рынков, — предложил Михаил Маренников на одном из совещаний по развитию конкуренции у главы Удмуртии. — Посмотрим, какие механизмы, в том числе дотации из бюджета, будут выделяться».
На его предложение не отреагировали ни Минпромторг УР, ни руководители предприятий отрасли. Видимо, и те и другие понимают, что помочь легкой промышленности сегодня может не формирование цивилизованного конкурентного рынка, а только какие-то эксклюзивные государственные преференции.
