Картель — наиболее опасное посягательство на конкуренцию, и сегодня можно уже говорить о том, что это общепризнано. Но не всегда это было так. Лишь в 2007 году были введены оборотные штрафы за нарушения антимонопольного законодательства, а в 2009 серьезно реформированы нормы об административной и уголовной ответственности за картели. Когда ФАС решила предметно заняться картелями, многие и даже в правительстве говорили: да зачем это? Это там, на загнивающем Западе, картели, а у нас их не может быть. Были другие мнения: ну что вы пристали с этими картелями — договариваться всегда было в традициях российского бизнеса — общины, артели, кооперативы.
Может быть, и так. Проблема восприятия общественной опасности картелей в том, что они не очевидны. Это тайные сговоры конкурентов о повышении цен, разделе рынков, создании дефицита и других посягательствах на конкуренцию. Вдруг внезапно выросли цены или пропали товары на полках. К сожалению, ситуация, которая в последние годы становится обычной. Нам начинают объяснять, что это, мол, дисбаланс спроса и предложения, результат санкций, нарушений экспортного паритета и прочих объективных причин. Но это же может быть и результатом картельного соглашения конкурентов. Или совокупность причин для роста цен: как объективные экономические, так и картельные. Мы уже наблюдали такую логику недобросовестного бизнеса — раз цены все равно растут, давай мы еще добавим от себя.
Неслучайно в некоторых юрисдикциях картель — это разновидность мошенничества. Ведь, по сути, в таком случае недобросовестный бизнес залазит вам в карман. По большому счету потерпевшему должно быть все равно, как были отняты у него деньги: вор вытащил из кармана кошелек или сговорившиеся торговцы неправомерно подняли цены. Разница лишь в способе изъятия денег, а результат один. Только масштабы больше. В случае с кражей кошелька потерпевший один, в случае с картелями — все, кто купил товары по завышенным ценам. Да и с макроэкономической точки зрения масштабные картельные соглашения являются одной из причин роста инфляции.
Поэтому государство все-таки объявило борьбу с картелями в качестве одного из элементов обеспечения национальной безопасности в сфере экономики. Мы не сразу, но пришли к пониманию того, что картелизация экономики является прямой угрозой экономической безопасности страны.
5 августа 2017 года президент России поручил разработать проекты федеральных законов, направленных на своевременное выявление и пресечение деятельности картелей, а также на ужесточение уголовной и административной ответственности за такую деятельность.
Перечень президентских поручений родился не на пустом месте. Он обсуждался на двух совещаниях в Совете безопасности России.
Потом эта позиция была закреплена в двух стратегиях — национальной и экономической безопасности России.
В апреле 2018 года президент России на заседании Госсовета по вопросу развития конкуренции свою позицию высказал вполне однозначно: «Более жестокого наказания, чем за нарушение антимонопольного законодательства, можно было представить себе только за государственную измену и за убийство. Я хочу, чтобы все это тоже услышали». Позиция руководителя страны о необходимости охранять и развивать конкуренцию с тех пор совершенно не поменялась.
Несмотря на жесткую позицию главы государства, судьба антикартельных законопроектов складывается непросто. Лишь спустя пять лет был принят первый из трех законопроектов «антикартельного пакета». Федеральная антимонопольная служба отказалась почти от всех дополнительных полномочий по выявлению и пресечению картельных соглашений. В новом законе нет того, что планировалось — полномочий службы по выемке документов, права получения рассекреченных результатов ОРМ по делам о картелях, доступа к сведениям об абонентах, налоговой и банковской тайне. Это как раз то, чего не хватает службе, если вдруг бы она захотела эффективно противодействовать картелям.
Второй и третий законопроекты из «антикартельного пакета» приняты Государственной думой России в первом чтении. В них совершенствуется и становится рабочей норма об уголовной ответственности за картели, устанавливается «оборотный» штраф за воспрепятствование антикартельным проверкам. Но есть опасения, что оба этих законопроекта будут выхолощены во втором чтении. Желающих «поправить» их будет много. Сама же ФАС России вполне официально провозгласила курс на полную декриминализацию картелей.
Вопреки всему, картельное лобби с 2018 года торпедирует как законопроекты, так и саму антикартельную деятельность. И как показывает жизнь — вполне успешно. Все это происходит на фоне роста цен на все и вся, который в значительной мере обусловлен деятельностью не столько уже внутренних российских, сколько внешних международных картелей. Но это уже совсем другая история.
Заведующий кафедрой конкурентного права Института права и национальной безопасности имени М.М. Сперанского РАНХиГС при Президенте РФ Андрей Тенишев
Фото предоставлено Андреем Тенишевым
