«Запреты только подогревают интерес»: директор оренбургского издательства – об авторах-иноагентах и «нечитающей» молодежи
Международный день книгодарения отмечается 14 февраля. Споры о том, какова судьба бумажной книги в будущем и стоит ли заставлять читать детей, не прекращаются. Потеряла ли Россия статус самой читающей страны мира? Как привить ребенку любовь к книгам? К чему могут привести запреты и цензура на книжном рынке? На эти и другие вопросы корреспондента ЕАН отвечает директор Оренбургского книжного издательства им. Донковцева, президент благотворительного фонда «Евразия» Игорь Храмов.
- Игорь Валентинович, Оренбургское издательство им. Донковцева, если мне не изменяет память, единственное в регионе. Как вам удается выживать? Насколько сложно региональному издательству конкурировать с крупными столичными?
- Издательство существует с 1995 года, когда оно было, по сути, воссоздано тогдашним мэром Оренбурга Геннадием Донковцевым. В 50-е годы оренбургское издательство работало, но потом исчезло, и книги несколько десятилетий делали в Челябинске. Сейчас наше издательство носит имя своего основателя. Оно не конкурирует со столичными, но хорошо известно в России.
- Какие книги в основном издают в Оренбурге? Какие запросы в этой сфере есть у писателей – хотят ли они издаваться у нас или считают, что более крупное издательство может стать залогом более успешного продвижения книг на рынке?
- Специфика «Оренбургского книжного» в том, что это издательство есть по сути продолжение деятельности Оренбургского благотворительного фонда «Евразия», то есть это популяризация выдающихся людей, самым тесным образом связанных с Оренбуржьем, или рассказ о связи и без того не нуждающихся в представлении людей с нашим краем.
Поэтому у нас такая необычная для «провинциального» издательства палитра авторов – Юрий Энтин, Гарри Бардин, Юрий Ряшенцев, Юлиан Семенов, Алексей Фатьянов, Морис Дрюон, Жозеф Кессель.
У этих и многих других авторов или их наследников есть желание, чтобы книжка вышла у нас, вовсе не потому, что они ожидают какой-то невероятной «раскрутки» и тем более дохода. Одни считают важным, что книга выходит в городе, с которым у них есть какая-то духовная связь, другие хотят, чтобы «книга была издана хорошо», и потому предпочитают наше издательство каким-то очень известным издательским домам России. Имена и издательства по этическим соображениям я называть не буду.
Просто ради примера могу сказать, что в год своего 80-летия композитор Давид Тухманов заказал нам четыре своих нотных сборника.
Чем мы невероятно гордимся. Думаю, что у Давида Федоровича был в этом смысле довольно большой выбор.
- Вы ежегодно принимаете участие в книжных ярмарках Москвы, выезжаете за рубеж. Что это дает? Оправданы ли затраты на такие мероприятия?
- Если говорить о том, продаем ли мы на ярмарке столько книг, чтобы «отбить» расходы на отправку этих книг на ярмарку, а потом назад, на командировку, то это бывает редко. А вот чтобы заявить о себе, о нашем регионе – это, с точки зрения фонда «Евразия», важно.
Если мы проводим концерт с произведениями Фатьянова и Соловьева-Седого на Красной площади в Москве, представляя тем самым изданный нами песенный сборник, то мы заявляем Оренбуржье на всю Россию. Если мы там же презентуем иллюстрированную книгу афоризмов Черномырдина, мы заявляем наш регион на всю Россию, ну и книга заодно становится бестселлером. Если мы едем на Парижский книжный салон, то тут уже и Франция обращает внимание, что Морис Дрюон – это не только Париж, но и, как ни странно для французов, весьма далекий Оренбург.
Ну и, потом, ярмарка – это место встреч, знакомств и новых проектов. Когда мне кто-то говорит: «О, ты на ярмарке, пошли, поговорим за чашечкой кофе», - я отвечаю, что не могу отойти от своих книг. И это не потому, что боюсь, что кто-то из-за этого не купит пару книг, вовсе нет.
Я боюсь, что, отлучившись, я не увижу кого-то нужного мне и кто-то, возможно, не увидит меня. Из таких вот случайных встреч на ярмарках у нас вырастали грандиозные проекты.
- Раньше наша страна считалась самой читающей в мире. Сегодня это наверняка не так. Какова ваша оценка – действительно ли молодое поколение теряет интерес к книгам? Как его можно вернуть?
- Не возьмусь судить о самой читающей стране в мире, но с тем, что молодежь теряет интерес к книгам, не соглашусь категорически. Проведите час времени на книжной ярмарке, и вы поймете, что все не так плохо. То же самое могу сказать и о разговорах еще 10-летней давности о том, что-де электронная книга вытеснит бумажную. Ничего подобного не произошло.
- Вы бываете за границей. Там читают больше?
- Не думаю. Книг там производится больше, но не думаю, что там больше читают, чем в России.
- Почему книги сегодня так дорого стоят? Есть мнение, что чтение непопулярно, потому что бутылка водки стоит гораздо дешевле. Согласны ли вы с этим?
- Книжный бизнес - он очень специфичный. Я тоже не понимаю, почему средней толщины книжка из серии «Жизнь замечательных людей» стоит под тысячу рублей. И это при довольно высоких тиражах и примерно известных мне затратах на производство.
Это либо безумные расходы издательств на содержание самих себя, либо, как в случае с изданием детских книг, циничная позиция издателей: «Все равно купят».
Повторюсь, что Оренбургское издательство им. Г.П. Донковцева – не совсем типичный случай. Именно поэтому мы постоянно слышим от читателей, что у нас «такие дешевые книги». И это не какая-то самореклама, просто у нас немножко другие задачи.
- Также есть мнение, что детям сегодня нечего читать, а Чуковский, Барто и Маршак, к сожалению, устаревают. Как привить детям вкус к чтению, если на прилавках часто видишь детские книги с сомнительными персонажами, ошибками или странной логикой?
- Родители - они для того и есть, чтобы прививать детям вкус. Сейчас можно найти потрясающе изданные книги и классиков, и советских детских писателей, и современных. Но родители должны все-таки смотреть, что они покупают своему ребенку, как-то знакомиться с содержанием того, что приобретают.
- Как, по вашему мнению, на книжном рынке и издательстве может сказаться современная политическая обстановка? Из школьной программы пытаются убрать знаковые в русской и зарубежной литературе произведения, современных авторов признают иноагентами за их высказывания. Можно ли считать это своего рода цезурой и чем это может грозить обществу?
- Запреты, как нам хорошо известно, лишь подогревают интерес, никакого решающего воздействия на литературу они не имеют. Сейчас можно не покупать книгу в магазине, ее можно скачать, послушать и т. д. Хорошую книгу хорошего автора читали, читают и будут читать, как бы кто ее ни маркировал. Возрастной ценз и соответствие правовым нормам государства - вот, на мой взгляд, единственный критерий, которым должны руководствоваться издатели, книготорговцы, библиотекари.
Все остальное – это опасные вещи, заканчивающиеся, как мы знаем, сожжением сначала книг, а потом и людей.
- Есть ли у директора книжного издательства мечта? Какую книгу вы бы хотели издать, после чего посчитали бы, что ваша миссия на этом поприще выполнена?
- Я не хотел бы, чтобы моя миссия закончилась слишком быстро. О планах никогда стараюсь не говорить наперед, а вот о сбывшейся мечте скажу. Мы только что издали повесть Константина Симонова «Софья Леонидовна», а почему у нее есть продолжение заглавия «Оренбургский след» – об этом в книге рассказывает сын писателя, тоже писатель, режиссер, публицист Алексей Симонов. Книжечка небольшая, но делали мы ее с Алексеем Кирилловичем с 2019 года! Советую почитать.
