Врачам полагается верить безоговорочно, усомниться в правильности лечения нельзя. Что грозит матери, если она посмеет выразить своё недоверие здешним медикам или, того хуже, отказаться от их услуг и забрать своего ребёнка под расписку? Психологическое давление, обещания лишить родительских прав - лишь часть радужных перспектив, которые могут ожидать такую пациентку. Чьи интересы оберегают тем самым люди в белых халатах? Проявление подобной «заботы» - дикость или типичный случай в практике наших больниц?
Слова «материнство», «роддом» должны вызывать приятные ассоциации. Улыбающийся доктор провожает напутственным словом цветущую мамашу и передаёт на руки счастливому отцу маленький свёрток, перевязанный розовой или голубой лентой. Так в кино любят показывать волнительный момент выписки из роддома. Но это в кино. В жизни столь умиляющий зрителей сюжет, порой, превращается в настоящий фильм ужасов. Именно так называет жительница города Верхняя Пышма Ольга Скурихина то, что ей пришлось пережить в Свердловском областном перинатальном центре после рождения дочки.
Уход и лечение, которыми окружили врачи её малышку, вызвали у матери опасения за состояние её здоровья. Настолько серьёзные, что на 9-й день пребывания в центре она решилась забрать свою новорожденную дочку домой под расписку. Однако не тут-то было. Хотя Ольга, как полагается в таких случаях, написала заявление о том, что отказывается от услуг данного медучреждения, забирает дочь домой и принимает всю ответственность за её состояние на себя, выпустить её отказались. По словам женщины, её заперли в кабинете заведующей отделением Е.А. Внуковской (где Ольга написала отказную расписку) и пригрозили лишить родительских прав, если она не одумается.
Причём, «уговаривали» её таким образом остаться вовсе не малообразованные санитары, как можно было бы подумать. «Предупреждения» о лишении родительских прав звучали из уст людей, двое их которых занимают руководящие должности, - заведующей отделением, заместителя главного врача и лечащего врача-педиатра.
На фото - Екатерина Доля, сотрудник перинатального центра, бывший лечащий врач-педиатр Ольги Скурихиной. Она сидит именно в том кабинете, где, как утверждает Ольга, её заперли
«Мне говорили, что я психичка, что я не довезу ребёнка до дома - он умрёт у меня по дороге. Грозились лишить родительских прав. Говорили, что сейчас приедет милиция, закрутит мне руки и отберёт ребёнка. Дверь мне открыли только после того, как я сказала: если меня не выпустят, я выпрыгну из окна - комната, где меня заперли, расположена на 6-м этаже. И я была готова это сделать, потому что была просто в отчаянии, не знала уже, чем их можно пронять. Никогда не думала, что образованные люди могут вести себя так, - рассказывает Ольга. - Пока я сидела взаперти, у моего мужа, который приехал забрать нас с дочкой, какая-то медсестра или врач (точно сказать не могу) пыталась забрать Соню прямо в лифте. Говорила ему, что он убивает ребёнка. Милиция действительно приехала, но, к счастью, не стала мешать нам забрать дочь домой. Правда, пришлось написать ещё одно объяснение - для милиции. Только после этого мы смогли уйти».
Право же, как-то не вяжется всё это с шоколадно-сахарными сюжетами, которые снимают о перинатальном центре «для телевизора».
В чём же причина того, что вполне вменяемая женщина, мать троих детей к тому же, готова сигануть с 6-го этажа, лишь бы вырваться со своим ребёнком из этой замечательной, как нас уверяют, больницы?
Андрей Жилин, зам гл. врача по родовспоможению перинатального центра ОДКБ № 1 (г. Екатеринбург)
Основная причина покинуть центр (как объясняет его Ольга): врачи отказывались сообщать ей, как и чем лечат её дочь - какие препараты вводят, чем кормят. Вдобавок к этому ребёнку дважды «задули» вены - через поставленный катетер лекарство перестало поступать в кровь. «Ни одна мать не сможет смотреть, когда такой крохе начинают промывать вены физраствором, а затем заливают в вену этот самый физраствор, как будто, так и надо! Да и катетер поставить даже нормально не могут! Прежде чем это им удаётся, наделают в руке «дыр». За лечащим врачом мне приходилось бегать, вылавливать её в ординаторской. Но на все свои вопросы я слышала в ответ: мы, врачи, сами знаем, что лучше для вашего ребёнка, остальное не должно вас интересовать».
Сразу же после появления на свет её малышку перевели в реанимацию. Матери сказали: ваш ребёнок не может самостоятельно дышать - у него не открылись лёгкие. К тому же вес и рост девочки меньше положенной нормы и родилась она несколько раньше срока. Ольга Скурихина говорит, что когда ей сразу после родов показали дочку и сообщили её вес и рост, эти показатели были: вес - 2 кг 580 г, рост - 47 см. Однако в больничных картах она увидела иные цифры: вес - 1 кг 580 г, а рост - 43 см. «После рождения дети немного теряют в весе, но не килограмм же! И уменьшиться в длине ребёнок тоже никак не мог. На момент ухода из роддома моя дочь весила 1 кг 600 г», - рассказала Ольга.
Она склонна думать, что дочка потеряла в весе почти 1 кг из-за того, что не получала должного питания. «Кормить грудью лечащий врач мне запретила, т.к. считала, что у Сони нет сосательного рефлекса. Поэтому кормили её исключительно через зонд - по 6 мг 8 раз в день, за сутки это получается 48 мг. После перевода из реанимации (через 3 дня после рождения) в общую палату, я перед очередным кормлением попросила медсестру проверить: есть у Сони сосательный рефлекс или нет. Мы вынули зонд и... дочь высосала за один раз через шприц 20 мг! Когда я сообщила об этом своему педиатру и попросила не ставить больше дочери зонд - ну, раз она может есть сама, мне было сказано: мамочка, не учите меня. Я тут врач. И Соне снова ввели зонд, хотя я была против».
Как же чувствует себя главная героиня этой мрачной эпопеи? Соня Скурихина благополучно доехала до дома живой и невредимой, вопреки зловещим прогнозам врачей. Она с удовольствием ест и безмятежно прибывает в весе, чтобы к своему первому дню рождения (14 февраля ей исполнится 1 месяц) весить не меньше двух килограммов.
Однако специалисты в белых халатах продолжают настаивать на немедленной госпитализации малютки. Прессинг её родителей не только не прекратился, но усилился. К медикам присоединились представители службы социальной защиты и полиции. «Гости» не успевают сменять друг друга. Одна такая делегация в составе Верхнепышминских врачей (обе, по словам Ольги, занимают руководящие посты в ЦГБ г. В. Пышма), представителей соцзащиты и полиции не поленилась нанести визит в самые трескучие морозы. Защитники прав детей заявились к Скурихиным на дом без предупреждения, прошли в комнату (на ноги, правда, надели бахилы) и заново принялись увещевать Ольгу поместиться вместе с дочкой в стационар. Причём, в любой, какой она пожелает. Аргументы, почему это надо сделать, озвучивались те же: без медицинского присмотра девочка может умереть. В случае отказа у Ольги грозились отобрать уже не только Софью, но всех ее троих детей.
При этом осматривавшая ранее Соню одна из этих врачей (Малинина - по словам Ольги) пару дней назад в присутствии того же представителя соцзащиты утверждала: да, состояние девочки вполне удовлетворительное, видимых причин для госпитализации нет. Но это же надо проверить - сдать анализы, например. Вот почему срочно следует лечь в больницу. Чтобы выпроводить незваных визитёров, матери Сони пришлось пообещать, что она согласна поехать в больницу, но ей надо собрать вещи.
За 2 недели после ухода из перинатального центра родители девочки написали не менее 5-ти (!) расписок в разные инстанции - о том, что они предупреждены о последствиях отказа от медпомощи, берут ответственность за жизнь дочери на себя. Желая получить независимое заключение о её состоянии, они воспользовались услугой «доктор на дом» одной из частных екатеринбургских клиник. Прибывший врач осмотрел Соню, причин для помещения её в стационар не нашёл. О чём и выдал письменное заключение.
После того, как Скурихины отвезли это заключение в ЦГБ В. Пышмы (чтобы там убедились: пребывание ребёнка в домашних условиях его жизни и здоровью не угрожает), произошло любопытное. Платный доктор вдруг безо всякого вызова, на безвозмездных началах, снова явился к ним на дом (накануне его визит обошёлся семье в 3300 руб.) и принялся убеждать родителей Сони в необходимости её госпитализации. На своё заключение он при этом старался не смотреть.
Откуда, спрашивается, у докторов такой фанатизм, такая уверенность в непогрешимости своих действий? Думается, от незнания пациентами своих элементарных прав и неумения их защищать. По ныне действующему законодательству врач делит свою ответственность за состояние пациента с ним самим. На практике, однако, к такой модели «информированного согласия» не готовы ни врачи, ни пациенты.
В частности, пациент вправе знать, зачем ему или его ребёнку вводят тот или иной препарат, в т.ч. вправе прочитать к нему аннотацию и отказаться от его применения. Пациент также вправе отказаться от медицинской помощи - под свою ответственность. То есть, родитель или иной законный представитель вправе забрать своего ребёнка из любого медучреждения под расписку (о том, что он предупреждён о возможных последствиях такого отказа). Сделать это нельзя только в двух случаях: если вокруг свирепствует эпидемия и если родитель ограничен в дееспособности или признан недееспособным по решению суда.
Тем не менее, заведующая отделением новорожденных перинатального центра Елена Внуковская убеждена в абсолютной своей правоте. По её мнению, в ситуации с Ольгой Скурихиной точно также поступил бы на её месте любой врач. Ведь задача врача - не допустить ухудшения состояния пациента. Тем более что женщины после родов могут вести себя неадекватно, у них бывают послеродовые психозы, депрессии. И они в таком состоянии способны навредить своему ребёнку.
По словам завотделением, в действительности всё происходило совсем не так, как рассказывают Скурихины. В версии Внуковской Ольга пыталась сбежать из больницы, никого не предупредив. Врач Е. Доля случайно заметила это и перехватила беглянку у лифта. Никто Ольгу нигде не удерживал насильно, ребёнка у неё из рук не вырывал. Лишением родительских прав ей также не угрожали. Её лишь предупреждали об этом - исключительно затем, чтобы не дать ей уморить свою дочь. «Мы обязаны были её предупредить о последствиях - что ребёнок может ухудшиться или вообще умереть. И обязаны были вызвать полицию, чтобы юридически всё было оформлено правильно» - говорит завотделением. После того, как Ольга написала отказную расписку, её, по словам Внуковской, сразу же, отпустили.
Без тени сомнения в голосе она поведала также, что за такой поступок Ольгу действительно по закону могут лишить родительских прав. Жаль разочаровывать уважаемую Елену Анатольевну, но должна сообщить: лишить родительских прав бывает очень непросто даже тех матерей, которые этого заслуживают. Поскольку, во-первых, в Семейном кодексе (ст. 69) чётко прописаны основания, по которым это можно сделать. Этот перечень является исчерпывающим и такого основания, как «отказ родителей от медпомощи, оказываемой их ребёнку», в нём нет. Во-вторых, доктор, очевидно, забыла, что воспользоваться медицинской помощью - это право, а не обязанность граждан. И от этого права можно отказаться. Карать за это у нас пока ещё не придумали.
Напоследок уважаемая Елена Анатольевна попеняла на то, что скоро некому будет лечить - все бегут из медицины, т.к. поливать врачей грязью стало модно. И посоветовала: вместо того, чтобы слушать женщин, совершающих дикие поступки, журналистам полезнее было бы пообщаться со специалистами, которые выхаживают трудных детишек. А также стоило бы заполучить мнение независимого эксперта по поводу ситуации со Скурихиной.
Совет ценный. Очень бы хотелось ему последовать, да не получается. Ибо нет у нас в городе специалистов (да, боюсь, что и в стране), способных беспристрастно и бесстрашно дать оценку действиям своих коллег без оглядки на мнение Минздрава. В любом корпоративном цехе (а у медиков особенно) есть своя корпоративная солидарность. Или, если хотите, «круговая порука» стремление «не выносить сор из избы». Кто из экспертов, допустим, в НИИ ОММ, захочет портить отношения с бывшими сослуживцами или сокурсниками? Люди, которым мы доверяем своё здоровье, по сути, также бесправны, как и их пациенты. Думается, именно этим объясняется причина необычайного врачебного рвения. Медиков зачастую тревожит не столько состояние хрупкой детской жизни, сколько боязнь получить «втык» от начальства.
Неудивительно, что врач Верхнепышминской ЦГБ Наталья Алещенкова заявила отцу Сони (с его слов) буквально следующее: вы не вправе распоряжаться своим ребёнком, это не ваш ребёнок, а государства. И государство будет решать, что с ним делать. Дальше, как говорится, уже некуда - приехали.
Подводя черту, замечу: в этой истории отнюдь не подвергается сомнению профессионализм докторов перинатального центра. Речь идёт о врачебной этике, о необходимости её соблюдения всеми представителями этой благородной и трудной профессии. Но, вероятно, госпожа Внуковская права: врачи, для которых это слово ещё кое-что значит, стремительно покидают российскую медицину.
Анна БАРАНОВА
