Всего одно вовремя сделанное обследование могло спасти певицуФото: Кристина Бусарова © URA.Ru
Вспомните: обещали ли вы себе сходить к онкологу после похорон певицы, которую не спасли ни статус, ни собранные всей страной миллионы? В годовщину смерти Жанны Фриске мы собрали и адресовали практикующим врачам-онкологам главные вопросы, ответы на которые могут спасти жизнь. Врач НИИ им. Петрова Александра Винцковская и основатель онкологического центра De Vita Светлана Уварова ежедневно ставят людям смертельный диагноз. Представитель частной клиники и государственного института объяснят, почему уже нельзя верить онкомаркерам, какую сумму каждый год придется тратить на обследование, опасно ли посещать косметологов и какие симптомы рака удивляют даже врачей
— Год назад после смерти Жанны Фриске многим стало страшно: от рака умирают молодые и богатые. И даже с десятками миллионов рублей, которые на лечение певицы собирала вся страна, не спастись. Люди начали обращаться к медикам?
Винцковская: Да, мы зафиксировали всплеск обращений. Страну в прошлом году это событие подкосило, у людей появился страх. После 15 июня 2015 года (дата смерти Жанны Фриске, — прим. ред.)начался наплыв пациентов разных возрастов — от 20 до 80 лет. Потом вторая волна: напугала Анджелина Джоли, которая из-за онкологии удалила грудь.
— На практике процесс обследования оказался сложным: в поликлиниках нет бесплатных онкомаркеров, в частных клиниках просто так анализы не сдать: либо надо самому гуглить и переводить аббревиатуру онкомаркеров, а это почти 20 позиций, либо с каждым анализом записываться на прием к онкологу.
Уварова: Самостоятельно сдавать маркеры — это совершенно бессмысленно по многим причинам. Одна из них в том, что
сами по себе некоторые маркеры могут не информировать о раке.
Винцковская: Онкомаркеры — это показатель, который часто меняет свою концентрацию при заболеваниях, не связанных с онкологией. То есть результат может быть положительным, если есть воспалительные заболевания доброкачественного характера. Например, у женщин при наличии доброкачественной кисты онкомаркер Са 125 (чувствительный к раку яичников) может повышаться в полтора-два раза.
А вот при раке молочной железы, напротив, маркер не увеличивает свой показатель на первой и второй стадиях заболевания.
Есть более чувствительные онкомаркеры. Например, ПСА. Всем мужчинам после 40 лет нужно ежегодно проверять предстательную железу. Подчеркиваю — не желательно, а строго обязательно.
Рак может «обмануть» даже самую современную аппаратуру
Фото: Александр Мамаев © URA.Ru
При этом я не против такого типа обследования и профилактики. Раз в год онкомаркеры можно сдать.
— Все?
Винцковская: Нет, не все, а по совету врача и в зависимости от образа жизни, сопутствующих заболеваний и наследственности.
— Прямо с сегодняшнего дня что нужно сделать тем, кто никогда не обследовался? С чего начать?
Винцковская: Есть установленные Минздравом стандарты, по которым работают все врачи, все больницы. И здесь — без вариантов.
В первую очередь — флюорография или рентген грудной клетки. Второе — УЗИ брюшной полости. Третье — анализы крови. Это нужно делать ежегодно и это минимум, если мы говорим о принятых стандартах. Дальше уже доктор решает, что еще необходимо конкретному пациенту.
Генеральный директор онкологического центра De Vita, врач-онколог Светлана Уварова
Уварова: Но проблема в том, что в России практически нет специалистов, которые занимаются здоровыми людьми. И у нас врачи разделены по специализациям. Человеку, решившему заняться профилактикой рака, некуда идти.
Тут самый важный момент: в каждой возрастной группе — свои риски. И каждые 10 лет они меняются.
В идеале должно быть так: к нам приходит пациент, предположим, это мужчина 40 лет. Врач оценивает множество критериев: возраст, сопутствующие заболевания, наследственность и др. — и разрабатывает для пациента программу. Высчитывается индекс вероятности возникновения онкозаболевания того или иного органа.
И вот тогда появляется алгоритм: что именно и с какой периодичностью конкретный человек должен делать. Расписывается план обследования на 10 лет. И в эту десятилетку онколог отвечает за то, чтобы не просмотреть у вас рак.
— Можно проще: раз в год делать МРТ или КТ всего организма?
Уварова: Хотя человек получает дозу облучения, это необходимо для безопасности организма. Но данное обследование эффективно, если у человека разработана программа обследования. И только врач решает, какой тип обследования необходим. МРТ, к примеру, незаменима при обследовании малого таза и головного мозга. КТ — брюшной полости и легких.
— Сколько стоит такое обследование?
Винцковская: В среднем с контрастом КТ только грудной клетки стоит порядка 5 тысяч рублей. Зато информативность — 99,9 процентов.
Уварова: Но все должно иметь свой ритм, кто-то делает КТ и МРТ излишне часто, кто-то, наоборот, рискует опоздать. Клетка, которая превратится в раковую, делится в геометрической прогрессии: из одной клетки — две, из двух — четыре… От сантиметра — это уже образование.
— Каков средний чек комплексного медобследования на одного взрослого человека?
Винцковская: Обследование с МРТ, онкомаркерами — порядка 30 тысяч в год. Это тот минимум, который необходимо на себя потратить.
Врач-онколог Александра Винцковская работает в НИИ им. Петрова (Санкт-Петербург)
Уварова: В пределах 20 тысяч, если обследоваться регулярно и начать вовремя. Например, с 35 лет «включаются» другие риски, соответственно, алгоритм меняется.
— Если бы Жанна Фриске сдавала минимум анализов по стандартам Минздрава или бы имела программу обследования на 10 лет, исходя из набора возрастных рисков, у нее был бы шанс победить онкологию?
Уварова: Жанна Фриске вспоминала, что полгода ее преследовали настойчивые головные боли. Если бы она не игнорировала эти симптомы, а пришла к неврологу, ее бы отправили на КТ головного мозга. Значит, и онкологи бы вмешались раньше.
Предотвратить рак — невозможно. Вопрос только — на каком этапе он обнаружен.
— А если ничего не болит, стоит тратить деньги и время на обследование?
Уварова: В чем коварство рака — нет симптомов, еще нет жалоб, но в организме уже что-то поменялось. Многие пациенты говорят: «Я стала не та». Но объяснить это состояние не могут, списывая все на усталость, работу, перегрузки.
— Перечислите основные риски.
Винцковская: Первое — это наследственность. Клинические исследования подтверждают, что рак появляется на фоне генных мутаций.
Генетически обусловленное заболевание может передаваться по наследству. И это уже доказано на 100 процентов.
Второе — это возраст, до 40 лет риск заболевания меньше. Третий фактор — образ жизни и питание. Ну и четвертый фактор — моральный настрой. В подкорке должно сидеть — осторожно, онкология — это страшно, но жить с мыслью «мы все умрем от рака» нельзя.
— Рак часто называют болезнью обиженных людей. Вы согласны с такой трактовкой?
Винцковская: Я могут судить только по пациентам, которые попадают ко мне на прием. Большинство из них — катастрофически агрессивные, злые и обиженные на весь мир. Они кричат, указывают доктору, что делать, обвиняют. Негатив зашкаливает.
Раз в год УЗИ — необходимый минимум обследования
Фото: Александр Мамаев © URA.Ru
Уварова: Нет рационального объяснения, нет медицинского обоснования, но люди, которые во время болезни меняются, меняют свою философию и учатся прощать — выздоравливают чаще.
— Какие симптомы должны убедить человека, что надо обратиться к онкологу?
Винцковская: Общие симптомы — слабость, недомогание, повышение температуры до субфибрильной. Снижение веса, аппетита, потливость в ночное или вечернее время. Это стертые симптомы, их можно спутать с другими заболеваниями, но надо быть начеку. Очень часто у пациентов начинают искать инфекционные или паразитарные заболевания, хотя там может быть онкология.
Ни один онколог не купит себе в магазине колбасы
Фото: Вадим Ахметов © URA.Ru
Плюс симптомы заболевания, которые поражают непосредственно орган. Если это желудок — дискомфорт, тяжесть, легкие — кашель, мозг — головные боли. В молочной железе женщины могут сами нащупать уплотнение.
Уварова: Есть еще предварительные признаки:
человек меняется. Он становится апатичным и замкнутым. Обычно это быстрее замечают родственники, а не сам заболевший.
— С какого возраста нужно начинать обследовать у онколога детей?
Винцковская: Рекомендую начинать ежегодно рентген легких и УЗИ брюшной полости с 18 лет. Ребенка надо учить, что ежегодное обследование — это обязательно. Это как зубы чистить.
— Существует рак бедных и богатых? Одни, к примеру, едят дешевую колбасу с нитритами, вторые — сырокопченую. Еще вопрос — что страшнее. Есть негласная статистика относительно того, какая социальная группа в зоне риска?
Винцковская: Перед этим заболеванием все равны, но есть очень серьезные провоцирующие факторы. У богатых, к примеру, это ЭКО и частые поездки в жаркие страны. Сегодня и то, и другое себе могут позволить только состоятельные люди.
Статистики по поводу того, сколько бедных, а сколько богатых умирает от рака, просто нет. Можно лишь констатировать, что у бедных рак диагностируют реже.
Вовремя к врачам чаще обращаются все-таки состоятельные люди.
Бедные — прикладывают капустные листы к больному месту и умирают. Для больших городов это особенно актуально, за пределами мегополисов в госполиклиниках получить адекватную и своевременную помощь проще. Там хотя бы нет таких очередей в поликлиниках.
Уварова: Нет рака бедных или богатых, рак не имеет социальной привязки. У бедных просто больше сопутствующих болезней, организм разбалансирован. И их лечить от рака сложнее: многие препараты из-за заболеваний сердца или ЖКТ приходится исключать.
Ну, а стоимость лечения — это уже совсем другая история. На лечение бедных по ОМС выделяют 2 рубля в сутки.
— К примеру, 10 лет назад и сейчас — вам чаще приходится ставить пациентам страшный диагноз?
Винцковская: Обобщенная статистика есть у Минздрава, я же отвечу как практикующий врач. Когда только начинала работать, в онкоотделениях лежали бабушки и дедушки. Сейчас лечатся молодые — от 28 лет. У меня была пациентка — 24 года, рак молочной железы. И количество пациентов увеличилось в разы.
На обследование необходимо минимум 30 тысяч рублей в год
Фото: Вадим Ахметов © URA.Ru
— Каких продуктов, кроме пресловутых чипсов и газировки, никогда не будет в холодильнике у онколога?
Винцковская: Шпроты в масле с дымком — одна банка шпрот приравнивается к 10 пачкам сигарет. Абсолютно все колбасы — сырокопченые, сыровяленые, вареные. Если хлеб, то только цельнозерновой или «Бородинский». Категорически никакого фастфуда.
Уварова: Копченостей и колбасы.
— Типичный спор в курилке: кто-то предлагает бросить, в ответ традиционно приводятся примеры, что от рака легких умирают люди, не выкурившие в жизни ни одной сигареты. Рассудите.
Уварова: Курение — это только провокатор. Почему делятся клетки? Потому что произошел сбой. Почему сбой — у каждого своя причина. И если сбой уже произошел, курение раку «поможет».
Заядлых курильщиков врачи вычеркивают из списка здоровых людей
Фото: Игорь Меркулов © URA.Ru
Винковская: Бросать нужно в любом возрасте. Абсолютно не важно, сколько вы курили до этого — 5, 10 или 20 лет. Рак легких у курильщиков диагностируется в три раза чаще, как и рак губы, кожи.
— Обрадуйте или разочаруйте курильщиков: если бросить курить, восстановятся ли почерневшие легкие?
Уварова: Проводились исследования: через 20 лет уже бессмысленно полностью отказываться от курения, вы уже не вернетесь к нормальному состоянию.
Легкие могут восстановиться, только если стаж 10 лет и менее.
Бросить можно и нужно, но человек уже не вернется в популяцию здоровых людей. Кстати, препараты, которые могут помочь при раке легкого, у курильщиков не используются. Они просто не работают.
Если попасть в поликлинику, есть вероятность бесплатного осмотра
Фото: Александр Мамаев © URA.Ru
— Провоцирует ли рак современная косметология: ботокс, гиалуроновая кислота, стволовые клетки?
Винцковская: Я отношусь к этому хорошо. Главное — подходить к таким процедурам с умом, выбрать правильного доктора и надежные препараты.
Уварова: Совершено не опасно.
— Дискуссия о вреде мобильных телефонов не утихает. Трубки уже ранжировали по степени опасности. Эта история живет своей жизнью в соцсетях или мы правда «все умрем от рака мозга»?
-В Нидерландах, например, проводят опыты на мышках. В России с такими исследованиями я не сталкивалась. Думаю, это мифы. В реальности опасность мобильных телефонов не доказана. И её не доказать в принципе.
— Как не дообследоваться до фобии и паранойи?
Винцковская: Здесь советов нет, все зависит от самого человека. Но всем врачам-онкологам, поверьте, приходится еще «работать» и психологами. Если вижу, что не справляюсь, приходится подключать профессионального психолога.