Куда смотрит министр здравоохранения?Фото: Александр Мамаев © URA.Ru
Случай во время операции, произошедший в «первой областной больнице» в Екатеринбурге и едва не приведший к трагедии, спровоцировал ряд проверок учреждения здравоохранения — уже прошедших и еще предстоящих. А также дискуссию в медицинских кругах о том, насколько прогнила «идеальная система», построенная неутопающим главврачом Феликсом Бадаевым. По мнению людей, хорошо знающих эту систему, данное ЧП — это не столько несчастный случай, сколько закономерный результат. С тем, что творится в подведомственном учреждении, должно немедленно разобраться областное министерство здравоохранения.
В начале февраля в Свердловской областной клинической больнице № 1 произошло ЧП: во время операции в кардиохирургическом отделении у 14-летней пациентки из Камышлова остановилось сердце. Врачи, как и положено по инструкции, сделали непрямой массаж сердца и применили дефибриллятор.
Однако от неплотного контакта электрода под спиной вспыхнула простыня, вслед за ней — все операционное поле, куски простыни попали девочке на лице.
Огонь быстро потушили, операция была прекращена. Девочку отвезли в ДГБК № 9 — в центр пластической хирургии.
Эта история не должна была стать достоянием общественности: больница попыталась замять историю, предпочтя договориться с пострадавшими (девочкой и ее родителями) полюбовно — СОКБ взяла на себя все расходы на ее дальнейшее лечение. По факту причинения вреда здоровью несовершеннолетнему следственный комитет возбудил уголовное дело, однако, по информации «URA.Ru», оно сейчас в подвешенном состоянии — из-за этого же досудебного соглашения. Представители следственного комитета подтвердили, что данное дело расследуется, однако отказались сообщать какие-то либо его детали — ссылаясь на волю пострадавших.
На улице школьница предпочитает появляться в темных очках
Фото: со страницы пострадавшей в соцсети
По рассказам подруг, девочка сейчас чувствует себя относительно хорошо. У нее обожжено лицо (больше всего пострадал правый глаз) и плечо. На улице школьница предпочитает появляться в темных очках.
«ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЛИЦО» БОЛЬНИЦЫ
Тем не менее, информация о произошедшем ЧП не могла не выйти наружу: в медицинских кругах она вызвала бурное обсуждение фигуры главного врача СОКБ Феликса Бадаева и построенной им системы. «URA.Ru» опросило ряд экспертов во врачебных и министерских кругах, не-понаслышке знакомых с тем, что творится в стенах лучшего лечебного учреждения области. По понятным причинам, большинство их них предпочитают оставаться инкогнито, лишь единицы готовы давать оценки в открытую.
«Первая областная — это Бадаев, не удивительно, что история не выплыла наружу. Его больница в подобных ситуациях действует наилучшим образом, гораздо лучше других лечебных учреждений, — считает специалист на защите прав пациентов Максим Стародубцев. — Тот факт, что заключено досудебное соглашение, как раз доказывает это. Досудебное соглашение — это идеальный выход из ситуации, оно позволяет решить проблему быстро и с меньшими потерями, чем через суд».
Фото: Владимир Жабриков
«ЧП с девочкой — это, с одной стороны, это действительно несчастный случай, с другой стороны — это закономерное проявление системных процессов, — считает источник во врачебных кругах. — Вопросы должны быть адресованы заведующему отделением анестезиологии-реанимации (ОАР) Александру Левиту. Например, такие: как планировалась операция, какое оборудование использовалось, зачем вообще потребовалось применять дефибриллятор. В любом случае его использование — это следствие ошибок, если бы их не было — он бы не потребовался».
По информации «URA.Ru», помимо уголовного дела, который ведет следственный комитет, в больнице прошла и проверка по линии областного минздрава. «В действиях врачей нарушений не выявлено», — таковы официальные выводы. Однако благодаря проверке удалось выяснить, что дефибриллятор по бумагам был списан, продан сторонней организации и взят у нее же в аренду. Причем, это было сделано не только из «экономических соображений»: проводить операцию на сердце без дефибриллятора — преступление, однако новые, современные приборы еще хуже — они еще менее надежны. Почему приобретаются такие новые приборы, что врачи предпочитают пользоваться старыми? — интересный вопрос для проверяющих.
Фото: Владимир Жабриков
«Случай с дефибриллятором — хороший пример того, как в „первой областной“ выстроена система с закупками, — говорит человек в кругах, близких к Минздраву. — Например, есть хороший прибор, условно говоря, за 100 тысяч, а есть аналог — дешевле, допустим, за 90 тысяч. Если разобраться и посмотреть на качество, стоимость его не превышает 10-20 тысяч. То есть у поставщика возникает огромная дельта, с которой, вы, наверное, догадываетесь, что впоследствии происходит. Плюс сейчас идет спекулятивная волна в связи с политикой импортозамещения: есть хорошее импортное оборудование, а есть отечественное… Нельзя сразу сказать, что оно плохое, оно — какое есть».
ИДЕАЛЬНАЯ СИСТЕМА
Попытка агентства выяснить подробности этой истории у самих медиков ничего не дала — сотрудники больницы «молчат, как партизаны». О том, как к руководству клиники пришел Бадаев и что творится в ее стенах, «URA.Ru» рассказал источник в медицинских кругах, не работающий в СОКБ-1, но очень хорошо знакомый с этим лечебным учреждением. «Когда-то в „первой областной“ был сосредоточен лучший кадровый потенциал, — говорит он. — От него кое-что еще сохранилось, но очень много хороших специалистов ушло. Лет 10-15 назад это была весьма видная в России клиника, даже по сравнению со столичными центрами, но за последние годы роль ОКБ-1 ощутимо снизилась. Это напрямую связано с методами работы Бадаева».
По словам эксперта, на заре своей медицинской карьеры Бадаев работал врачом-анестезиологом. «Нельзя сказать, что он был плохим специалистом, но и не был каким-то выдающимся. Но зато хорошо проявил себя в хозяйственной деятельности: в один момент он возглавил отдел внебюджетной деятельности. Затем стал замом главврача по лечебной деятельности. Всегда, когда нужно было разобраться с кем-нибудь из персонала, привлекали его: Бадаев делал всю черную работу, чтобы главврач сам не пачкал руки»
Фото: Александр Мамаев
В 2002 году, заручившись поддержкой Якова Силина, Бадаев получил место главврача больницы № 40. А в 2007 году с помощью бывшего министра Климина и помощника Росселя Александра Левина добился отставки бывшего главврача ОКБ № 1 Евгения Самборского и в 2008 сам занял его место. «Самборский стал слишком самостоятелен и переоценил себя, — считает эксперт. — Его ушли „по собственному желанию Росселя“. Он сделал много хорошего, хотя и многое напортачил, в первую очередь — дал зеленый свет Бадаеву».
Сравнивая бывшего и нынешнего главврачей СОКБ № 1, эксперт отмечет принципиальное различие. «Есть два типа управляющих: менеджеры и администраторы. Менеджеры — те, у которых есть какая-то цель, проект, план развития. Самборский был истинным управленцем, при нем много делалось для перспективного развития больницы, акцент был на людей, шла штучная подготовка высококвалифицированных кадров, отсюда — все успехи и удачи ОКБ-1. Бадаев — чистой воды администратор, для которого все подчиненные — пешки, мусор, пыль под ногами. Никакого стратегического видения, кроме обогащения».
Однако, по мнению источника, один Бадеев ничего не сделал бы — там работает целая команда, которую он привел из 40 ГКБ, со своей жесткой иерархией: есть исполнители, а есть узкий круг особо приближенных. Две ключевых фигуры — это уже упомянутый заведующий отделением реанимации-анестезиологии Александр Левит и Эдуард Михайлович Идов. «Идов — это центр „Сосуды и сердце“ — вторая кладезь доходов. Наиболее привлекательны — расходные материалы»
— Разве не строительные работы и ремонт?
— Это тоже. Например, в больнице создано VIP-отделение, которое Бадаев контролирует лично: он сам определяет, сколько людей будет лечиться, кто платно, кто бесплатно (например, там лечился Россель). Ремонт проводила частная фирма, причем, ее работников оформили в больнице по договору подряда, они получали зарплату, при этом больница рассчиталась в полной мере и с самой фирмой. Но ремонты быстро заканчиваются, да и не такие уже большие объемы средств по ним проходят. А расходные материалы — это то, что крутится постоянно — от копеечных поставок до многомиллионных.
Фото: Александр Мамаев
Как, по идее, должна быть построена система? Лечащие врачи, завотделениями и пр. специалисты составляют заявку, что им требуется для работы исходя из плана по операциям, госпитализации: столько-то 5-кубовых шприцов, столько — 10-кубовых, столько-то шовного материала и т. д. В жизни все происходит с точностью до наоборот: Идов получает задание сформировать заявку, которую переправляет подчиненным: будем закупать столько-то таких-то материалов. Под заявкой подчиненные должны поставить свои подписи, что они и делают за скромное вознаграждение — за это они получают свою «мороженку». А основные «горячие блюда» съедают на других этажах.
Под стать закупкам выстроена и кадровая политика. Как только появляется грамотный специалист, делается все, чтобы он ушел: работать с хорошими специалистами трудно, легче управлять теми, кто по уровню ниже тебя. Поэтому и остаются одни посредственности. Вся хирургическая деятельность реанимационного отделения могла бы быть на порядок успешнее — под другим руководством. Есть известное выражение, что у каждого хирурга есть свое персональное кладбище. Так вот у Левита на этом кладбище могил — за горизонт.
Фото: Анна Майорова
— Как часто воруют в больнице?
— Основной принцип: ни одной поставки «мимо кассы». Годовой оборот оценивается как минимум в 2 млрд рублей, точные цифры — тайна на семью печатями. Но в любом случае это сосредоточение денег притягивает, как магнитом. Эта клиника — 5-7 процента всего бюджета здравоохранения Свердловской области, больше ни одного подобного учреждения нет.
ИЗРАИЛЬСКИЙ СЛЕД
— Левит, Идов… Я ни в коем случае не антисемит, но, простите, я правильно все понимаю?
— Правильно. Чужих к кормушке не допускают. Кстати, у самого Бадаева настоящая фамилия — Рабинович, Бадаев — это фамилия его первой жены, с которой он давно развелся, а фамилию при этом оставил. Эта история могла бы быть оправдана во времена ярого антисемитизма — сегодня она выглядит несколько комично. Но для карьеры «Бадаев» подходит больше.
Роман Бадаев работает врачом-анестезиологом-реаниматологом в клинике Carmel Medical Center в Хайфе — сообщает его Facebook Facebook Романа Бадаева
Любопытно, что его брат, носивший фамилию Рабинович, когда Бадаев уже стал «Бадаевым», со временем тоже позаимствовал эту фамилию. Родной брат Феликса Бадаева Роман Иосифович работает врачом-анестезиологом-реаниматологом в клинике Carmel Medical Center в Хайфе. У Феликса Бадаева второе гражданство — Израиля. Есть неподтвержденная информация, что части платежеспособных клиентов СОКБ № 1 с заболеванием сердца рекомендуют лечение в Израиле, ссылаясь как раз на то, что в России — далеко не самые хорошие материалы и врачи.
— Насколько крепко сидит «екатеринбургский» Бадаев?
— В начале 2015 ему продлили контракт. Так что ближайшие три года Бадаев точно никуда со своего места не уйдет.
Фото: Александр Константинов
По информации инсайдеров «URA.Ru», в больнице за последнее время прошло две проверки ТФОМС, после которых у фонда возникли вопросы. В сентябре ожидается еще одна — по линии Минфина, и, говорят, Бадаев ее очень боится. По крайней мере, «превентивные меры» он уже предпринял: недавно уволил собственную дочь-дизайнера, которая, находясь на зарплате, получала деньги также и через фирму-посредника за выполнение заказов на дизайн помещений больницы (суммы доходили до 300—350 руб./месяц). Переоформил автомобиль Mitsubishi Outlander, на котором ездит (при том, что есть еще одна служебная машина главврача).
Проверяющим наверняка найдется, чем «поживиться». Как совсем недавно писало «URA.Ru», главный врач больницы Верхотурья, уходя летом, начислил себе отпускные в размере одного миллиона рублей, а главному бухгалтеру — в сумме порядка 700 тыс. руб., об этом изданию сообщил официальный кандидат в депутаты верхотурской гордумы Сергей Полтавский. Если такое творится в больнице самого маленького города Свердловского области, то можно легко представить себе масштабы злоупотреблений в областной клинике.
Все это — на фоне трагических случаев с пациентами, которые происходит в СОКБ № 1 все чаще и чаще. По нашим данным, февральское ЧП — далеко не единственное, за последние месяцы нескольким пациентам в результате действий сотрудников больницы был причинен вред здоровью, в том числе пострадали и несовершеннолетних, как минимум один ребенок погиб.
Редакция «URA.Ru» обратилась с запросом на имя министра здравоохранения Свердловской области Аркадия Белявскому с просьбой разобраться в ситуации и дать свой комментарий. Ответ пока не получен.
